Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

Получив ранения от более услужливого человека, пророк предстает перед Ахавом в качестве воина, только что вернувшегося с поля сражения в Афеке. Он рассказывает Ахаву, что позволил сирийскому пленнику бежать, и царь отвечает, что за это следует понести соответствующее наказание. Непонятно, что именно открылось глазам царя, когда пророк снял свое покрывало (41). Узнал ли Ахав в нем уже известного ему пророка? (Определенно, это не тот же пророк, который фигурирует в ст. 13–28, ибо Ахав видит, что он из пророков, в значении «один из».) Или пророки в то время имели какой–то отличительный знак? (См. ком. к 4 Цар. 2:23–25.)

Обличение пророком греха Ахава аналогично обличению Нафаном греха Давида в 2 Книге Царств 12. В обоих случаях царь был виновен в грехе, который с легкостью осудил в другом человеке. Венадада следовало казнить, а не освобождать. Но вместо раскаяния и сожаления Ахав почувствовал лишь огорчение и тревогу.

21:1—16 Виноградник Навуфея. Хорошо известная история с виноградником Навуфея произошла в Изрееле, где у Ахава и Иезавели был второй царский дворец (1; см. также: 18:45—46). Предложение Ахава выкупить виноградник было вполне разумным, но у Навуфея были основания отказать ему. Кроме того, что на этот виноградник Навуфей потратил, видимо, много времени и сил, продажа его противоречила бы ветхозаветным законам. В израильском обществе продажа наследственного удела земли была недопустима (Лев. 25:25–28; Чис. 27:1–11; 36:7). Этим объясняется категоричность отказа Навуфея в стихе 3.

Ахав надулся, но вынужден был смириться. Но не Иезавель, которая не могла понять, почему царь Израиля не может удовлетворять все свои желания (7). Здесь мы видим столкновение двух разных представлений о власти и правах царя. Израильский царь был связан Божьим законом, как и любой из его подданных (Втор. 17:18–20); но Иезавели, дочери финикийского монарха, казалось нелепым, что желания ее мужа не могут быть удовлетворены, потому что один из его подданных решил остаться верным древним установлениям. Однако открыто она не выступила против религиозных установлений и традиций Израиля, но организовала ложное обвинение против Навуфея, за чем последовал и смертный приговор ему, так что Ахаву оставалось лишь конфисковать виноградник. Навуфею было предъявлено обвинение в нарушении заповеди, о которой говорится в Исходе 22:28, но в действительности в этом низком деле сам Ахав с Иезавелью нарушили заповедь, запрещающую желать собственности ближнего, а также убийство, кражу и лжесвидетельство (Исх. 20:13,15–17).

21:17–29 Илия предрекает конец династии. Илия вновь появляется в нашей истории, чтобы предсказать гибель дому Ахава. Хотя убийство Навуфея было организовано Иезавелью, Ахав попустительствовал ей. Когда она пообещала ему виноградник, он даже не спросил, что она собиралась предпринять, а вполне осознанно ушел в тень, выжидая, пока Навуфея убьют. Теперь ему было сказано: ты убил, и еще вступаешь в наследство? (19). Этот грех был непосредственной причиной грозного пророчества, но это был лишь последний из множества грехов Ахава. Выражение ввел Израиля в грех (22) — без сомнения, напоминание о том, что Ахав отвергал Бога, последуя идолам (26).

Это пророчество напоминает пророчества Ахии Иеровоаму и Иуя Ваасе, и сходство почти дословное (сравните ст. 21 с 14:10; ст. 22 с 16:3; ст. 24 с 14:11 и 16:4). Роль Иезавели тоже была учтена, и приговор ей также был вынесен (23, 25).

Как ни удивительно, но именно Ахав, наихудший из израильских царей (16:30), проявил наибольшее раскаяние (27). В ответ на это Господь сказал Илии, что суд падет не на самого Ахава, но на его сына. Династия продлится еще на одно поколение.

22:1–28 Михей и война с Сирией. Через три года после заключения договора Ахава с Венададом война между двумя странами вспыхнула вновь. Инициатива, по–видимому, принадлежала Ахаву, который захотел вернуть себе контроль над Рамофом Галаадским — горной областью к востоку от реки Иордан.

Прежде всего Ахав вступил в союз с Иосафатом, царем Иудейским (4). Иосафат настоял на том, чтобы вопросить Господа, прежде чем предпринимать какие–либо действия, и Ахав собрал 400 пророков, в один голос заявивших, что кампания будет успешной. Иосафат заподозрил, что эти пророки были «соглашателями» Ахава, и прямо спросил, нет ли при дворе Ахава еще пророка Господня.