Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

40:1—9 Вступление. Господь не собирается запугивать Иова Своей великой силой и властью, потому что Иов всегда соглашался, что Бог неизмеримо сильнее его (напр.: 9:15–19). На первый план здесь выступает не Божья сила, а Божья справедливость. Бог имеет в виду, что сам Иов не может заслужить себе оправдание. Нужно обладать могуществом Бога (иметь Его десницу, 9), чтобы осуществлять и физический контроль над всей вселенной, и вершить суд в сфере морали. Оправдание человека — это Божье дело, Иов же пытался исполнять задачу Бога, требуя от Него оправдания.

40:10–19 Бегемот. Здесь продолжается тема главы 39, однако дается уже не краткий обзор животного царства, но приводятся два замечательно подробных описания: бегемота — самого свирепого из всех наземных животных — и левиафана — самого страшного из морских тварей. Выше мы слышали речь Творца о таинственности процесса творения животного мира; теперь речь идет о том страхе, который внушают людям эти два Божьих творения, и о том великолепии, которое присутствует в них как в Его созданиях. Под «бегемотом», этим огромным и мощным зверем, здесь может подразумеваться и крокодил, и дикий бизон, и гиппопотам, и мистическое существо. Описания бегемота и левиафана отличаются поэтическим преувеличением, однако очевидно, что эти образы представляют реальных существ. Они — символы непокорности и хаоса, и тот факт, что Господь сотворил их, свидетельствует о всемогуществе Божьем, способном укрощать любые силы, угрожающие Его вселенной.

Бегемот — одно из первых творений Бога (10). Здесь явственно просматривается параллель с Быт. 1:21, где говорится о творении «животных пресмыкающихся, которых произвела вода». Питается он травой (10), живет в тростнике и в болотах (16). Несколько странным нам кажется то, что пищу ему приносят горы (15), хотя известно, что гиппопотамы в поисках пищи могут взбираться на крутые склоны холмов. Он обладает баснословной силой (11–13), и ни один человек не может победить его (19), только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой (14). Мчащийся речной поток не устрашает его («хотя бы Иордан устремился ко рту его», 18); хвост его, хотя и короток, но обладает огромной силой («поворачивает хвостом своим, как кедром», 12).

40:20 — 41:26 Левиафан. Под левиафаном мог подразумеваться дельфин, рыба тунец, кит, но вероятнее всего — крокодил. Согласно ханаанской мифологии, в морской пучине обитало семиголовое чудовище по имени Лотан — царь бездны; ссылки на подобное чудище есть и в Ветхом Завете (напр.: Пс. 73:13–14; Ис. 27:1). Таким образом, левиафан, как и бегемот, олицетворяет силы хаоса.

40:20–41:3 Левиафан бесполезен для человека. Его нельзя поймать (20), приручить (22), его нельзя заставить служить человеку (23), он не годится для детских игр и забав (24). Его нельзя использовать в пищу (25), ибо его невозможно поймать (26). Если кто–то по неосмотрительности своей и попытался схватить его, то уж не станет делать этого вновь (27)! Одного взгляда на него достаточно, чтобы обратиться в бегство (41:1). Смысл стихов 41:2—3 в том, что если смелого человека отпугивает вид левиафана, то только глупец рискнет приблизиться к самому Богу!

41:4—26 Язык этого отрывка необычайно поэтичен и красочен; точных описаний здесь нет. Верх одежды его — двойные челюсти его (5); под брюхом его острые камни (22), и он лежит на них; движением своим в воде он кипятит пучину (23), превращая море в кипящую мазь. Еще более метафорично описано дыхание зверя, из пасти которого выходит пламя (12—13). Основная задача этой поэмы, воспевающей царя всех свободных и гордых животных (26), — показать величие и неприступность этого Божьего творения, столь враждебного и чуждого человеку. Это кульминация речей Бога к Иову, и Иов не упускает их сути: бегемот, крокодил — символы страдания, ужасающие и таинственные, но тем не менее это часть Божьего творения во всем его величии.

42:1—6 Вторая реплика Иова: «…раскаиваюсь в прахе и пепле»