Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

В–третьих, Библия неотразимо человечна; она включает в себя не только Божественное откровение, но и человеческое свидетельство о Боге. В Книге Деяний, например, описано немало эпизодов, когда апостолы мужественно противостоят властям, которые пытаются заставить их замолчать, и непоколебимая убежденность этих первых христиан связана с их верой в то, что Иисус воскрес из мертвых. Они видели воскресшего Иисуса; согласно Павлу, более пятисот человек были свидетелями Его воскресения (1 Кор. 15). Во многих Псалмах имеются волнующие описания того, как ведут себя в меняющихся обстоятельствах и житейских бурях те, кто верит в живого Бога. Совершенно очевидно, что жизнь многих людей, описанных в Писании или создававших Писание, тесно переплетена с жизнью их современников. Это не просто секретари, пишущие под диктовку. Невозможно читать о страданиях Павла во 2 Кор. 10–13, или о негодовании Амоса, или о душевной боли, отраженной в молитвах Аввакума, или о беспокойстве Иуды Маккавея по поводу уклонений от истинной веры, или о явной привязанности Павла к филиппийцам — и не признавать, что Библия изображает реальных людей и написана реальными людьми. В какой бы мере они ни использовались для передачи Божественной истины будущим поколениям, они свидетельствуют еще и о собственном глубоком постижении Бога.

Три этих обстоятельства соединяются в четвертом. Как мы убедились, авторы Библии принимают деятельное участие в истории; они вносят свою лепту в библейский рассказ; они свидетельствуют. Мы обнаруживаем, что поздние библейские авторы признают историчность не только крупнейших событий истории искупления (таких, как грехопадение, призвание Авраама и заключение с ним Божьего завета, исход и дарование закона, появление пророков, утверждение Давидова царства, служение, смерть и воскресение Иисуса), но и правдивость библейских рассказов о множестве исторических случаев. Приведем лишь несколько примеров: царица Южная посещала Соломона (Мф. 12:42; Лк. 11:31); Давид ел хлебы предложения (Мк. 2:25–26); Моисей вознес змею в пустыне (Ин. 3:14); Авраам отделил десятину от своей добычи Мелхиседеку (Евр. 7:2); восемь человек спаслись в ковчеге (1 Пет. 3:20); Валаамова ослица заговорила (2 Пет. 2:16). Один из самых интересных примеров приводится самим Иисусом (Мф. 22:41–46; Мк. 12:35–37). Иисус цитирует Пс. 109, который, согласно надписи, принадлежит Давиду. Важно отметить, что сила довода Иисуса целиком основана на допущении, что надпись верна. Если этот псалом не был написан Давидом, то Давид не говорил о Мессии как о своем Господе: «Сказал Господь Господу моему». То есть, если этот псалом сочинил какой–нибудь придворный, то слова «мой Господь» можно понять как относящиеся к самому Давиду или к одному из его преемников (как полагают многие современные критики). Но если мы вместе с Иисусом признаем, что надпись правдива, то какая–то форма мессианской интерпретации этого псалма будет просто неизбежной. Другими словами, исторические ссылки не только многообразны и взаимосвязаны, но во всех случаях, когда позднейшее Писание ссылается на более ранние примеры, оно не допускает и мысли о том, что древний рассказ неправдив, антиисторичен, справедлив только на богословском уровне и т. п.

Принимая во внимание, что Библия создавалась множеством людей на протяжении столетий, можно не удивляться тому, что она объединяет много литературных жанров. Поэзия и проза, повествование и рассуждение, пророчество и молитва, притча и сказка, пословицы и псалмы, история и богословие, генеалогия и апокалиптика, благовестив и послание, законы и мудрые изречения, проповедь и эпос — все это, а также многое другое есть в Библии. В формулах завета ощущается некое подобие хеттским договорам; правила, регулирующие хозяйственные обязанности, обнаруживают удивительное сходство с нормами поведения в эллинистическом мире. Все эти реалии, обусловленные участием человека в создании Библии, непременно подскажут, как мы должны подходить к Библии, чтобы правильно ее толковать.

Писание и канон

Если мы согласны с тем, что самораскрытие Бога включает в себя словесное откровение и что Бог часто использовал людей в качестве своих глашатаев, то мы, во–первых, должны задуматься о том, как осуществляется переход от этого на первый взгляд сугубо индивидуального устного процесса к общепризнанному зафиксированному Писанию (тема данного раздела); и, во–вторых, как соотносится речь Бога с речью Его земных посредников (тема следующего раздела).