Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)

Поразительно, что столь значительное предложение выражено (18), как и великое обвинение ст. 2—4, на языке судебного процесса: придите и рассудим, то есть давайте судиться по нашему делу (ср.: Иов. 23:7). Бог ждет от нас открытости, и, принимая ее, Он может изменить неизменное и стереть неизгладимое (багряное и пурпур были не только яркими, но и стойкими красителями). Только в таком случае в призыве омойтесь (16) не звучит насмешки. Ст. 19–20 еще раз напоминают нам о жизненно важном выборе, о котором уже говорилось во Втор. 30:15—20 (ср. коммент. к ст. 2).

1:21—31 Сетования Бога и Его намерения

1:21—23 Утраченная чистота. Эти строки звучат как погребальный плач («Как пали сильные на брани!», 2 Цар. 1:25; ср.: «Как…» в 14:12; Плач. 1:1 и т. д.) по исчезнувшей славе; даже метафоры ее изменяются с трагических на бытовые (жена… серебро… вино). Оплакиваются исключительно моральные потери; не империя Давида или богатство Соломона, но царившая в них справедливость. В ст. 23 дается изображение социальной несправедливости, которое, как и на протяжении всей главы (от ст. 2 до ст. 17), следует за повествованием о духовной нечистоте.

1:24—26 Огонь очищающий. Бог повторяет Свою собственную метафору из ст. 22, чтобы открыть огненную сторону любви и милосердную сторону суда и наказания. Именно любовь — противоположность равнодушия — отделяет вредные примеси, причисляя их к врагам Божьим (ср.: 62:1; Отк.3:19).

1:27–31 Огонь попаляющий. Проведенная Богом граница между другом и врагом, спасенными и истребившимися проходит прямо через Сион; она разделяет не евреев и язычников, но обратившихся (т. е. тех, кто «повернулся») и отступников. Для последних огонь станет концом, а не началом. Ключ к метафоре дубрав и садов (29–30) находим в ст. 31; они здесь означают человеческие силу и устроения, надежность которых кто–то пытается испытать. Иначе можно сказать, что они означают сильного и дело его, которые могут только произвести впечатление силы и крепости, но не могут быть надежными (ср.: Ам. 2:9). (Необязательно усматривать здесь намек на идолов или на обряды, связанные с плодородием, например, миниатюрные «сады Адониса», увядание которых символизировало ежегодную смерть бога, хотя необычная метафора может предполагать и это.) Эти слова выглядят предупреждением о том, что искусство человека может обратиться против него самого, стать искрой (31), которая приведет к страшному пожару.

2:1 — 4:6 Иерусалим Бога и Иерусалим людей

Новый заголовок предполагает, что эти пророчества могли передаваться как отдельные самостоятельные произведения, прежде чем были включены в общее собрание. В них тема конечной славы Иерусалима резко сменяется темой его жалкого нынешнего состояния.

2:2—5 Город Бога

Здесь, как и в Мих. 4:1–5, отмечается истинное высокое положение Сиона, на котором обитает Господь (ср. Пс. 67:16—17, где высокие горы с завистью смотрят на гору Господню); и в этом только и заключается слава Церкви. Ее роль в том, чтобы привлекать к себе людей (2—3), а не муштровать их. Им нужны слово истины Божьей и Его закон (3б, 4а; ср.: 42:4), как любой совершенной окружности нужен твердый центр. Идиллическая картина, близкая к пророчеству (4бв), не может быть оторвана от начальных строк, иначе нам останется лишь горькая карикатура на эту сцену, нарисованная в Иоил. 3:9–10. Итак, и здесь, и у пророка Михея видение заканчивается призывом (5) не мечтать о том дне, когда обратится весь мир, но откликнуться немедленно и сейчас же.

Может быть, наш Господь вспомнил это место в Писании, когда первые из стекавшихся к Нему язычников реализовали Его пророчество о том, что Он будет вознесен (тот же самый глагол, но в более глубоком смысле, употреблен в переводе LXX Ис. 2:2б) и привлечет к Себе всех людей (Ин. 12:32).

2:6—9 Город идолов

Поток суеверий (6), связей (6в), богатства (7а), вооружения (7б) и идолов (8), делавших космополитическую Иудею чем угодно, только не светом для народов, как только что было описано, позволяет предположить, что изображаемый период относится к дням Иоафама или Ахаза, самому началу пророческой деятельности Исайи, между процветанием при Озии и реформами Езекии. Страна хотя и переполненная, но нуждающаяся; у нее есть все, кроме Бога (6а).

О репутации филистимлян как чародеев (6) см.: 1 Цар. 6:2–6; 4 Цар. 1:2–4. О материальном уровне, изображенном в ст. 7, см.: Втор. 17:16–17. Слово идолы — излюбленный термин Исайи, возможно, потому, что оно звучит одинаково с прилагательным «бесполезный» (ср.: Иов. 13:4). Народ и человек ('adam… 'is общая и личная формы слова «люди») переведены в Пс. 48:2 как «простые и знатные». В ст. 11 и 17 они появляются в значении «каждый».

2:10–22 Страх Господень