Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет)

26:57—68 Перед синедрионом (см.: Мк. 14:53–65; ср.: Лк. 22:54,55,63–71). Смертный приговор мог вынести только римский губернатор (Ин. 18:31), а потому необходим был еще и римский суд (7:11–26). Но это слушание в синедрионе, высшем иудейском судебном органе, чрезвычайно обострило противостояние, которое описывается, начиная с гл. 21. Перед синедрионом Иисус открыто заявил о Своей Божественной власти (64), и члены синедриона с презрением вынесли Ему приговор (65—68), тем самым исполнив предсказанное Иисусом (16:21).

Лука в своем Евангелии пишет, что этот приговор был вынесен утром (ср.: 27:1,2). Вероятно, в этом кратком разделе излагаются в более простой форме те сложные разбирательства, которые имели место в течение ночи. Формальная процедура опроса очевидцев и предоставления необходимых свидетельств была соблюдена, но Матфей указывает, что процесс был далеко не беспристрастным (59).

Не уточняется, в чем лжесвидетели обвинили Иисуса, но ссылка на заявление Иисуса: Могу разрушить храм Божий и в три дня создашь его не была лжесвидетельством, а подтвержденная двумя свидетелями служила серьезным обвинением (Втор. 17:6). Хотя у Матфея, не сказано, что Иисус грозил разрушить храм Сам, высказывания, подобные приведенным в 23:28; 24:2 (и 12:6), наряду с Его насильственным актом в 21:12,13, позволяют поверить их свидетельствам, а сказанное в Ин. 2:19 достаточно близко к процитированному заявлению. Угроза разрушить храм была угрозой всему самому драгоценному, что было в жизни Израиля.

По представлениям иудеев, Мессия должен был восстановить, даже перестроить храм, поэтому вопрос Каиафы (63) логически вытекал из обвинения (61), но был выражен в более ясной форме. Иисус, наконец, нарушил Свое молчание. Он спокойно заявил о том, Кто Он есть в действительности. Он действительно Христос, Сын Божий, и Он утверждает это (букв, ты сказал, что по–евр. равнозначно утвердительному ответу), но корректирует конструкцию Каиафы, предпочитая выбранный Им Самим титул: Сын Человеческий в сочетании со словами из Пс. 109:2 и Дан. 7:13; Он показал истинную природу власти Сына Человеческого. Его верховное владычество не только на Земле, но и на Небе, где Он восседает по правую руку Бога. Они узрят эту истину, когда их узник, которому они собирались вынести приговор, будет оправдан Богом через воскресение и победу Его Благой вести в мире.

Примечания. 62,63 Молчание Иисуса перед неправедными судьями напоминает о текстах Ис. 53:7,8. 63 Некоторые иудеи говорили о Мессии как о Сыне Божьем (опираясь на 2 Цар. 7:14; Пс. 2:7). Вопрос был вызван очевидным намеком на заявление Иисуса в 21:37—39. 64 Отныне. См.: выше коммент. к 10:23; 16:28; 24:30 относительно значения фразы (взятой из Дан. 7:13) «Сын Человеческий Грядущий на облаках». Это скорее заявление о Его воцарении, а не предсказание о Его пришествии на Землю. 68 Считалось, что Мессия способен узнать человека и с завязанными глазами.

26:69–75 Отречение Петра (см.: Мк. 14:66–72; Лк. 22:55–62). В ст. 31–35 Иисус предсказал его предательство, а в ст. 58 представлено начало сцены. Переплетая рассказы об Иисусе и о Петре в доме Каиафы, Матфей предлагает нам сравнить поведение этих двоих в условиях, когда на них оказывается давление. Если Иисус держался твердо и с достоинством, то Петр не выдержал испытания и быстро отрекся от Иисуса. Среди этих враждебных ему людей он отрекся от Иисуса Галилеянина (69), Иисуса из Назарета (71), даже при том, что его галилейский ацент с головой выдавал его (73). В конце концов он испытывает сильнейшие угрызения совести, но это еще не привело его к возрождению. Обращает на себя внимание, что Матфей больше не называет его по имени, включая лишь в общий список «одиннадцати» в 28:16.

27:1,2 Иисус предстает перед римским правителем, прокуратором Иудеи, (см.: Мк. 15:1; Лк. 23:1). Вынесенный приговор (26:65,66) был утвержден, но привести его в исполнение можно было только с разрешения римского наместника, Понтия Пилата. Он уже зарекомендовал себя как жестокосердный правитель и позднее будет снят с должности за превышение власти и незаслуженно жестокое обращение со своими подчиненными. Чтобы убедить такого человека иудейским старейшинам требовались более серьезные улики, чем богословские обвинения в «богохульстве». Несомненно, совещание, которое состоялось ранним утром, было посвящено как раз этому вопросу.