Новый босс (СИ)

Какой-то одуревший чудик в квадратном пиджаке стоит в обшарпанном подъезде и с идиотской улыбкой сует деньги в трехлитровую банку. Спустя получаса выдуманных препятствий, он, наконец, добирается до хихикающей тостухи-невесты и выносит ее на крыльцо. Пока он надрывает селезенку, разодетая в цвета радуги стая беспрестанно фотографирует их на мобилы. Затем картина перемещается в какой-то концертный зал, где забракованные сидят как два восковых истукана в окружении яблок, куриных ножек и винограда. Тост, тост, еще тост. Тысяча тостов. Шоу жонглирующих лилипутов, глотатели шпаг, поющая подружка невесты, вызывающая слуховую истерию, и кульминация этого вертепа: пьяная пузатая дискотека, кому за пятьдесят.

Блядь. Убейте меня. Это кошмар наяву. Но если матрешка такое хочет…

— Что тут у вас происходит? — из спальни выходит Сла-ва, держа какой-то злаковый батончик в руках. В последнее время она постоянно что-то жует. Умилительная белка.

— Мистер Гас просил проинструктировать его на счет традиций российских свадеб. — немедленно откликается Юджин. — Кажется, он намерен сочетаться законными узами на вашей родине, мисс Слава, поэтому я решил наглядно ему продемонстрировать, чего ему следует ожидать.

Матрешка со скептическим видом подходит к ноутбуку и щелкает ногтем по кнопке воспроизведения. Несколько секунд смотрит в экран, после чего картинно закатывает глаза к потолку и захлопывает крышку.

— Ты бы еще видео девяносто шестого года ему показал, Женя. Хочешь, чтобы Малфой до свадьбы от меня сбежал?

— Пендалями не выгонишь, матрешка, — с ухмылкой подхожу к ней. — Ну а если серьезно? Какую свадьбу ты бы хотела?

— Никогда не хотела царское застолье с плясками. — кривит нос Сла-ва. — Моя мечта — тихое бракосочетание на берегу океана. Ну или моря. Шум прибоя, минимум гостей, я босиком, а ты в закатанных штанах и льняной рубашке. Романтичное бунгало, тушеные кабачки… — виновато стреляет в меня глазами, — не спрашивай почему. И, конечно, много секса.

Бог, если ты есть. От души тебе спасибо за такую женщину.

Глава 41

Три недели спустя

Слава

Я стою возле развороченного шкафа, растерянно оглядывая ворох одежды, в котором зарыта по колено. Гас, наконец, убедился, что заложил достаточно крепкий кирпич в фундамент будущего наших детей, и через два дня нам предстоит десятичасовой перелет в Нью-Йорк. Сейчас же передо мной и моим глубоко беременным мозгом стоит непосильная задача: как впихнуть в тридцатикилограммовый багаж самое драгоценное, что я накопила за свою двадцатичетырехлетнюю жизнь.

— Собираешься? — раздается из дверного проема.

Мама пытается звучать холодно, но выходит у нее не слишком хорошо. Скорее ее тон похож на тон капризной пятилетки, которой родители не купили барби особняк. После разгромного совещания в апартаментах демона Игоря, Ирина Сорокина, кажется, затаила на меня обиду.

— Собираюсь, — вторю ей веселым эхом.

Мама молчит, однако, уходить не торопится, предпочитая сверлить меня глазами. В другой раз меня бы это раздражало, но сейчас в голове творится такой мысленный винегрет, что я просто не в состоянии концентрироваться на чем-то дольше минуты. Взять с собой это совершенно новое платье от Терехова? Вдруг после родов меня разнесет как Джессику Симпсон, и я больше в него не влезу. А любимые ковбойские сапоги? Это же нестареющая классика. А еще книги. Нет, интернет-чтение вещь, конечно, прекрасная, то ничто не заменит потрепанный томик Собачьего сердца. А еще мои детские фотографии…

— Тебе вообще на меня плевать, да? — истерично всхлипывает мама. — Растила тебя столько лет, ночей не спала и вот благодарность. Жалуешься на меня отцу и нос воротишь! Уже все мысли только об Америке и о своем америкашке.

От пренебрежительного «америкашка» из горла вырывается предупредительный рык, но маму на этот раз это не смущает.

— Когда он бросит тебя так же как его отец, не приходи ко мне плакаться! — звонко топает пяткой о паркет. — Наши мужики они, может, собой неказисты и в спортзалах не торчат, зато у них душа наша, русская. У американцев этих менталитет другой, все другое. Ты вот мнение матери ни в грош не ставишь, а зря. Мама всю жизнь дурочка для вас с отцом. А я не дурочка!

— Мам, достаточно сказать, что ты будешь скучать. — концентрирую остатки своего терпения. — Для чего ты все это перед отъездом на меня вываливаешь?

Мама мою примирительную подсказку не принимает. Развернувшись на пятках, всхлипывающим вихрем уносится в сторону кухни, и через секунду возвращается обратно.

— Ты просто не понимаешь, Слава! — вздергивает трясущийся палец вверх. — Когда в сорок с лишним лет твоя единственная дочь взмахивает хвостом и вот так просто бросает тебя… это…Не для этого я тебя растила! Сейчас ты ничего не поймешь…вот свои дети появятся…

Уффф. Ну что же ты наделала, мама Ирина. Привет, парад бушующих гормонов.

— А для чего ты меня растила, мам? — от возмущения выплываю из тряпичной кучи. — Чтобы было кому стакан воды на старости лет подать?

Мама промакивает глаза уголком рубашки и с достоинством поджимает губы.