Новый босс (СИ)

— Знаешь что, Драко… — одергиваю юбку и, не обращая внимания на протесты Гаса, возвращаюсь на пассажирское сидение. — Отвези-ка меня домой. Мне чемоданы паковать нужно. И белье с камешками не забыть положить, чтобы перед братишкой в грязь лицом не ударить. Ему двадцать шесть, кстати, если тебя это успокоит. Ой, вижу не успокоило. Печалька.

И вот так мы с Гасом впервые по-настоящему ссоримся.

Глава 5

Гас

— Матрешка, может перестанешь уже молотить хвостом по полу и обнимемся? — предлагаю, глядя как Сла-ва, натянув на голову капюшон толстовки, демонстративно глазеет в телевизор.

Она не разговаривает со мной уже сутки. Конечно, я знаю, что перегнул палку. Я же, в конце концов, мудак, а не олигофрен. Но разве бывает по-другому, когда любишь? Я и не думаю, что матрешка будет мне в своем совке изменять. Но от мысли, что какой-то русскоговорящий хоббит будет дрочить на мою прелесть или пытаться к ней подкатить, натурально теряю самообладание. Я же новичок в чувствах, а от моей матрешки у меня конкретно мозг плывет. Надеюсь, что со временем это пройдет. Например, когда мы поженимся, и Сла-ва забеременеет.

— Нет! — рявкает моя мегера, прожигая дыру мне во лбу зелеными лазерами. — Вы со своим младшим теперь оба сидите на сухом пайке, потому что один из вас ревнивый придурок.

Ох, блядь, как она меня заводит своей дерзостью. Младший лейтенант Гас сразу по стойке смирно вытягивается в полной готовности служить своей разъяренной генеральше.

— Ты уезжаешь завтра, — напоминаю ей. — У нас и так месячная голодовка наступает. Я уже гелем для рук и мешком салфеток обзавелся.

— Вот иди и потренируйся, — фыркает Сла-ва. Спрыгивает с дивана и, демонстративно виляя задницей, направляется на кухню. — Ладони разомни.

Ах, ты ж шипящее динамо. Кажется, пришло время напомнить, кто в этом доме кого трахает.

В два шага подлетаю к ней, и обхватив за талию, закидываю себе на плечо. Матрешка начинает дрыгаться на мне, как уж под наркотой, и лупить кулаками в спину:

— Одурел, мамонт неандертальский! Думаешь, можно мне кровь месяцами сворачивать, а потом вот так просто без извинений на плечо и в койку? Да за кого ты…

По опыту знаю, что русская кошка шипеть может долго, еще и бусы из моих глазных яблок попытаться сделать, поэтому решаю пустить в ход тяжелую артиллерию. Знаю, что она не устоит:

— Rossiya — nasha svyashchennaya sila, Rossiya — nasha lyubimaya strana.

Матрешка мгновенно стихает словно младенец, которому после многочасового ора сунули в рот соску, и беззвучно сопит мне в лопатку.

— Moguchaya volya, velikaya slava — Tvoye naslediye na vse vremena… — заканчиваю свое победоносное соло, которым однажды не только блистательно избавил Сла-ву от нижнего белья, но и услышал три самых заветных слова.

Дохожу кровати и аккуратно укладываю на нее матрешку, нависая сверху. Опухший от суточного воздержания и наших словесных потасовок младший раздирает мне джинсы, вопя, что соскучился по своей подружке-вагине.

— Хитрый слизеринец. Никах понятий о чести. — шипит Сла-ва, обдавая клубничным дыханием мое лицо. — Права была шляпа.

А дальше я уже ничего не соображаю, потому что матрешка жестко присасывается к моему рту, вгоняя острые когти мне в спину.

От лица Гаса-младшего спасибо тебе, санкционная Россия, за то, что вырастила такого сентиментального патриота.

*******

— У меня прямо дежавю, — вздыхает Сла-ва, когда мы выходим из моей пантеры на парковку аэропорта Кеннеди. — Казалось, словно мы были здесь только вчера.

Та же херня. Это уже второй раз, когда я привожу сюда матрешку, чтобы расстаться на длительный срок. И хотя в этот раз я знаю, что через месяц она вернется ко мне, на душе от этого не радужнее. Я ни черта не баба Ванга, но дерьмовое предчувствие меня не покидает. Да и матрешка в этот раз не изображает из себя боевую амазонку: уткнулась мне в подмышку и лапками вцепилась в бицепс, словно в Россию его с собой увезти собралась.

— Будем созваниваться каждый день. — грустно бубнит мне в футболку.

Прикладываюсь губами к ее клубничной макушке и глубоко вдыхаю, стараясь запомнить ее запах:

— Конечно, будем. Собираюсь каждый день виртуально трахать тебя в прямом эфире.

Матрешка мой напускной энтузиазм не поддерживает и тяжело вздыхает:

— Я буду скучать, Гас.

Блядь, почему так грустно, а?

Остановившись, сгребаю ее кошачью мордочку в ладони.

— Ya pisdetz kak budu skuchat, Сла-ва. — обещаю ей.

— Вижу, готовился? — слабо улыбается матрешка.

Готовился. Последние две недели только об ее отъезде и думал.

— Таак, крольчата, что за упаднические настроения в спаривающейся стае? — грохочет за моим ухом.

— Чуть не оглох, Фиона. — морщусь, оборачиваясь к сияющей бодростью динозаврихе. — У твоих школьников непроизвольная дефекация не случается, когда ты с ними здороваешься?

— И тебе здорово, дементор. Чмокнул, гляжу, мою подруженьку. Того гляди захнычет.