Новый Дед Мороз

— Иди, иди, — гневно сказала девушка. — Тебе, конечно, к господам ближе!

Ярцева ввели в жарко натопленную комнату. За столом сидели двое в офицерской форме. Они поспешно оглянулись. Один из них, младший, с льняными коротко стрижеными волосами, нервно спросил:

— Кто такой?

— Большевика поймали, господин лейтенант, — доложил солдат, стоявший ближе к столу. — Летчик…

— Летчик? — удивился офицер и присмотрелся к Ярцева. — Действительно, летчик. Господин капитан, это, очевидно, тот самый…

Второй офицер, постарше, темноволосый, в очках, внимательно рассматривал Николая. Пальцы его ровно стучали по краю стола.

— Летчик? — отрывисто спросил он Ярцева на русском языке. Ярцев наклонил голову: сам, мол, видишь.

— Какой части? Где расположена?

Ярцев молчал.

— Советую говорить, — продолжал старший офицер. — Иначе заставлю другими средствами. — Холодные глаза пронзительно смотрели на Ярцева. — Сколько самолетов в твоей части?

Николай молчал, сжав за спиной связанные руки.

— Предупреждаю, что ты у меня заговоришь, — яростно процедил сквозь зубы капитан. Потом повернулся к лейтенанту, и сказал уже по-фински:

— Вам придется им заняться. Надо узнать у него все: какая часть, сколько самолетов, что слышал об их наступлении, пойдут ли они в этом направлении… Этот летчик должен многое знать… и кроме того, вы знаете, как редко к нам в руки попадают живые летчики-большевики. Понимаете, я уверен, что мы разместили мины по нашему плану правильно и в достаточном количестве… в частности, вдоль плотины… но — может, надо добавить немного на севере? Надо узнать у него все… хоть сожгите его живьем, но узнайте, слышите?

— Слушаюсь, господин капитан, — ответил младший.

— Но… приготовьте все, и сразу возвращайтесь. Сначала нужно нанести на карту все до конца, чтобы немедленно ее отправить. А тогда уже возитесь с этим большевиком.

Ярцев шел, высоко подняв голову. Пусть никто не подумает, что советский летчик может чего-нибудь испугаться. Пусть режут, пусть сжигают заживо, как пригрозил этот капитан. Он будет молчать!.. Так вот почему солдаты были с кирками! Они закладывали мины под плотину! Выходит, здесь все заминировано?.. А когда подойдут части Красной Армии, тогда… О, Ярцев хорошо знал, какой урон могут нанести замаскированные мины.

Окруженный солдатами, он миновал двор и подошел к сараю. Внутри горела маленькая лампа. Ярцева втолкнули в сарай. От удара он упал.

— Привяжите его здесь, — распорядился лейтенант. — Так. И пусть он немного полежит, отдохнет. Ганс, приготовь угли на жаровне. Принесешь сюда минут через пятнадцать, когда я вернусь.

Лейтенант погасил лампу и вышел. Вслед за ним вышли и солдаты. Послышался скрежет засова. Ярцев остался один в темноте.

— Плохи ваши дела, Николай Ярцев, — подумал он. — То, что им не удастся ничего узнать от меня, это ясно. Но терпеть придется от этих фашистских палачей немало, это тоже ясно. А главное — мины… сколько наших может погибнуть!..

Ярцев закрыл глаза. Вот — идут красноармейцы… они не знают о минах… ведь белофинны отступали так быстро… и вдруг взрыв замаскированной мины… второй… третий… э, черт!

Вдруг он весь напружинился и прислушался. Неужели уже прошло пятнадцать минут? Вот мягко, почти бесшумно отодвинулся засов, скрипнула дверь. Яркий белый луч электрического фонарика упал ему на лицо, ослепил. Невольно Ярцев прищурился.

— Тише… тише… — услышал он приглушенный девичий голос. Свет погас. Ярцев ничего не понимал. Кто-то подошел в темноте, присел возле него. Снова засветился фонарик. Это была та самая девушка, что своим криком помогла фашистам поймать Ярцева! Если бы не она… но что она здесь делает?..

Николай Ярцев услышал взволнованный шепот:

— Надо немедленно бежать, бежать… я сейчас перережу веревки… возле этого сарая, около самых дверей стоят лыжи… возьми маузер… и обоймы… я все приготовила… потому что я ненавижу, как и все мы, их, господ офицеров, отвратительных фашистов, которые мучают нас… они негодяи, убийцы, жестокие палачи…

Она разрезала одну веревку за другой.

— И я не хотела, чтобы они тебя поймали… Я закричала, чтобы ты не шел на плотину, потому что там мины… я знаю… а ты не понял и побежал прямо на них, тех фашистов… и они поймали тебя и хотят пытать… беги, беги…

Ярцев уже стоял на ногах. Он смотрел на девушку. Глаза у нее горели, она тяжело дышала от волнения. Вот она дала ему электрический фонарик и маузер:

— Беги! Быстрее! Прямо на восток по склону вниз. Здесь всего три километра — и ваши части. Я знаю, офицеры говорили об этом… и они сегодня же будут убегать… они говорили так… а, может ты не понимаешь по-фински?.. а я же не умею по-русски… — в отчаянии сказала она.

— Понимаю, Эльза! — вырвалось у Николая. Он схватил маузер, сунул его за пояс, положил обоймы и фонарик в карман. Освободив руки, Ярцев в темноте обнял девушку и крепко поцеловал ее.

— Спасибо! Жди, я скоро вернусь сюда… вместе с нашими… тогда, Эльза, поговорим как следует. Спасибо тебе! — И он выбежал за дверь. Руки его нащупали лыжи. Это были хорошие военные лыжи, на которых можно быстро бежать, да еще и с палками! Вот девушка!