Новый директор

У Клавы было простое, со вздернутым носом и широкими скулами загорелое лицо. Темно-серые глаза смотрели вдумчиво и прямо. Узелок, который она держала в руках, старенькое дешевое платье, лента в косе — всё это говорило о том, что растет она в малообеспеченной семье.

— Все они серьезны и сообразительны, — шутливо продолжала Агния Сергеевна, — но иногда бывают слишком молоды…

— Такой недостаток мы быстро исправим, — засмеялся директор и, видя, что у девочек широко открылись глаза, объяснил: — Надо, чтобы голова и руки были заняты делом. Согласны?

— Согласны! — за всех негромко ответила Клава.

— Я вижу по глазам, что вы хотите меня о чем-то спросить? Верно? Спрашивайте.

— Константин Семенович, скажите, пожалуйста, а это правда, что вы разрешили пускать учеников в школу до начала занятий? — смущаясь и краснея, спросила Виолетта.

— Вы же хозяева школы! Мы только что говорили об этом с Агнией Сергеевной. Как я могу вам запретить, если вы хотите ремонтировать свою комнату, работать и вообще что-то делать?

— А раньше нас не пускали…

— Не совсем так! Я, например, застал здесь юннатов…

— Юннатам только и разрешали поливать цветы.

— Дежурным, — прибавила Фаина. — Да и то под ответственность Ксении Федоровны. А это правда, что у нас отменяются классы?

— Нет. Классы не отменяются.

— Фу! Я хотела сказать — комнаты отменяются, — неудачно поправилась она, и все засмеялись.

— И комнаты остаются на месте, но мы решили ввести в нашей школе кабинетную систему, — сказал Константин Семенович и, как во всех до этого случаях, стал объяснять, зачем и как это будет делаться.

— Ну как, — спросил он под конец, — нравится вам такая кабинетная система?

— Очень! Вроде института, — похвалила Виолетта.

— А это правда, что у нас будет фабрика-кухня? — вдруг спросила Клава.

Константин Семенович переглянулся с Брагиной и с нарочитым равнодушием отвечал:

— А это зависит от вас. Если вы согласитесь и будете регулярно работать, пожалуйста! Устраивайте фабрику-кухню, кондитерский цех, хлебопечение… Всё что угодно! Ну, а если не захотите, передадим помещение «Нарпиту», и он устроит там обыкновенную столовую.

— Ой, нет! Конечно, мы очень хотим, Константин Семенович, — вмешалась Виолетта. — Не надо «Нарпиту» отдавать!

— Но мы же не умеем… — неуверенно возразила Фаина.

— Ты не умеешь, а я умею! — перебила ее Клава.

— Девочки, а что это у вас в чемоданчиках? Не продукты ли для фабрики-кухни? — опять шутливо спросил Константин Семенович.

— Ну что вы… Тут у нас халаты, — ответила Фаина. — Нам сказали, что вы приказали приходить в старых платьях или взять с собой халаты.

— Продукты тоже есть, — призналась Виолетта. — Завтрак… Не бросать же работу!

— Молодцы! Предусмотрительно! — похвалил Константин Семенович. — А вы знаете, что работа будет грязной?

— Знаем! — хором ответили девочки.

— Придется красить, мыть, перетаскивать мебель…

— Ну так что! Вы думаете, что мы не умеем!

— Мы не боимся!

Константин Семенович невольно вспомнил разговор с Верой Васильевной и свой пример о голодном человеке. Вот он — самый настоящий голод. Дети изголодались по работе. Они изнывают от безделья, от заботливо организованного тоскливого отдыха. Их не нужно ни уговаривать, ни принуждать. Стоило ему открыть двери родной школы, как слух об этом моментально облетел всех ребят. И вот они здесь! Захватили халаты, не забыли завтраки…

Щурясь от прямых лучей солнца, на крыльцо вышел Архипыч в сопровождении большой группы мальчиков. Заслонив ладонью глаза, завхоз осмотрел пустырь, увидел директора и, приказав команде следовать за ним, быстро направился к нему.

— Здравия желаю, товарищ кап… Константин Семенович! С добрым утром! Вот они… Ну-ка, ребятки, постройтесь! — начал он и вдруг, словно командовал по меньшей мере ротой солдат, гаркнул: — По одному станови-ись! Бригадиры на правый фланг! Вот, Константин Семенович, собрали бригады, да не просто так: идите кому не лень, а с отбором!.. Выдаю им кисти и краску.

— Парты красить? — спросил директор, оглядывая довольных ребят.

— Да. Провел сейчас два урока по малярному делу… Толковые ребята! Через день мастерами будут!

— А почему девочек нет?

— Девочки в столовую пойдут и на кухню. Там дела, хоть отбавляй!

— Ну что ж… Иванова, идите сюда!

Когда Клава нерешительно приблизилась, Константин Семенович положил ей руку на плечо:

— Вот, Архипыч, тебе правая рука! Клава Иванова назначается председателем организационного комитета по фабрике-кухне. Она соберет семь-восемь самых лучших, самых надежных хозяйственных девочек… и мальчиков, кого найдет нужным, и это будет комитет. Они привлекут других и сами приведут в порядок столовую, кухню, кладовую… Затем составят списки на посуду, кастрюли, сковородки…

— Ну что вы… разве я смогу, Константин Семенович! — вся пунцовая от смущения и удовольствия промолвила девочка.

— А почему нет? Если захотите, то сможете! — твердо сказал директор. — Надо верить в свои силы. Вы же не одна! Ко-ми-тет! — раздельно проговорил он. — Со всеми сложными вопросами приходите ко мне, но еще лучше — к Андрею Архипычу.

— Меня же не будут слушаться! — взмолилась девочка.