Новый дневник грабителя

— Чего? — моргает Олли.

— У вас ведь есть докторская степень? — не отстает Горас.

— Нет. Говорю же, я не знал, что ее присуждают. Видать, моя степень еще дожидается меня в лавке, где продают докторские шляпы, ну, такие, квадратные. В общем, я на этот счет не парился, — объясняет Олли.

Горас и Дорис внимательно изучают резюме Олли и делают очевидный вывод.

— Судя по всему, вы — не доктор наук, — отваживается высказать мнение Горас.

— Строго говоря, да, то есть нет, — отвечает Олли.

— Тогда в каком смысле вы «доктор»? — задает следующий вопрос Дорис.

— Знаете, я всегда отмечаю галочкой эту графу, когда заполняю бланки, — откровенничает Олли. — Так интересней, правда? Все вокруг просто «мистеры», а я доктор.

Горас собирает бумаги в стопку и медленно свирепеет.

— Достаточно. Что ж, мистер Харрингтон…

— Все-таки лучше называйте меня «доктор», — просит Олли.

— Гм, хорошо. Спасибо за визит, доктор Харрингтон.

— Да ничего, мне не трудно, — заверяет Олли, понимая, что время вышло. — Погодите минутку, я забыл спросить про отпуск. Дни на больничном включаются в отпуск или засчитываются отдельно? И вообще, сколько дней отпуска мне положено?

И Горас, и Дорис затрудняются с ответом.

Когда наступает мой черед предстать перед расстрельной командой, я держусь чуть лучше. Мое резюме производит на старину Гораса невероятно сильное впечатление: он так и ерзает на стуле, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить. Ну, еще бы — зря, что ли, вчера вечером я убил на эту бумажку целых полчаса!

— Должен признать, мистер Бекинсейл, у вас очень солидное резюме, — чмокает губами Горас, пробегая глазами перечень моих дипломов и профессиональных сертификатов.

— И бумага тоже качественная, — киваю я, — пять фунтов пачка.

— Гм, пожалуй. Да, очень хорошая бумага, — соглашается Горас, пощупав лист пальцами. — Знаете, по нашему мнению, для работы в сфере телефонного маркетинга у вас чересчур высокая квалификация. Вам так не кажется?

— Нет, нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста. Все лучше, чем пинок в зад ржавым рулем, я считаю.

Судя по выражению лица Гораса, в эвфемизмах он не силен.

Дорис снова вмешивается, чтобы угодить Горасу:

— Мой коллега имел в виду, интересует ли вас эта работа в качестве временного занятия, пока не подвернется что-нибудь более подходящее, или вы видите в телемаркетинге возможность развития карьеры?

— Телемаркетинг от начала и до конца, — решительно говорю я. — Вы еще замучаетесь выгонять меня на пенсию, когда мне стукнет шестьдесят пять. Впрочем, всему свое время. Прошу вас, дайте мне шанс!

Для пущей убедительности я картинно заламываю руки, и этот жест вызывает на другом краю стола бурное одобрение: Горас и Дорис обмениваются короткими кивками, растягивают рты в поздравительных улыбках и готовятся принять меня в число обращенных.

— Надо сказать, отрадно видеть такой энтузиазм у молодого человека. Удивительно, что вам до сих пор не удалось найти подходящей работы, — разглагольствует Горас. — Что ж, если мы можем…

— Есть только один маленький нюанс, — словно бы невзначай говорю я. — Я не буду работать с черномазыми.

Воцаряется гробовая тишина.

Олли дожидается меня за дверями кабинета.

— Как дела? — любопытствует он, пока мы идем по коридору.

— Неплохо, — отвечаю я. — Был, правда, один скользкий момент — я уж думал, сейчас и вправду предложат мне место, поэтому пришлось ввести в бой тяжелую артиллерию, чтобы выкрутиться.

— Что, старую добрую присказку «я не буду работать с такими, как Олли»? — довольно хихикает мой приятель.

Между прочим, эта фразочка — его изобретение. Однажды в кабаке мы провели весьма приятный вечер, потягивая пивко и составляя десятку самых эффектных фраз, которых стоит избегать человеку, приглашенному на шоу Майкла Паркинсона. Вот, например, мое лучшее достижение: «Педофилы? Лично я убежден, что эти люди такие же несчастные жертвы, как и дети, которых они растлевают».

— Ага, — усмехаюсь я.

Мы сворачиваем за угол и направляемся к лифту.

— Что они тебе сказали?

— Ну, Дорис особенно не впечатлилась, хотя, судя по тому, как горячо тряс мне руку Горас, я все же завоевал его расположение.

Олли заметно огорчается.

— Это ужасно, просто ужасно, — качает он головой. — В большом бизнесе махровым цветом процветает расизм.

— По крайней мере мы с тобой заняты в сфере, где у всех равные возможности, — утешаю я друга и останавливаюсь неподалеку от лифта, рядом с сортиром. — Так о чем это я? Ах да: отлить не желаешь?

— Неплохо бы.

— Тогда это место тебе страшно понравится, — подмигиваю я, распахивая дверь туалета.

Вопреки моему совету, джентльмен в полосатом костюме безуспешно гоняется за Норрисом по всему городу, пока тот не уходит от погони, затерявшись в торговом центре. Что бы там ни было в портфеле бизнесмена, он жаждет это вернуть. Норрис, вдохновленный упорством Полосатого, стальной хваткой держится за кейс, до тех пор пока не выдастся минутка, чтобы перевести дух и взглянуть на его содержимое.