Читаем Новый дневник грабителя полностью

— Какого хрена ты звонишь мне среди ночи? Ты знаешь, который час? — кипит Электрик, глядя на циферблат будильника.

— Я хотел кое-что у тебя спросить, — отвечает Олли как ни в чем не бывало.

— Не мог потерпеть до утра? У тебя кровать горит, что ли? — Электрик с грохотом ставит будильник на комод и нечаянно задевает стакан с дезинфицирующим раствором, в котором держит свои вставные челюсти. Стакан летит на пол, в компанию к тапочкам, заваленным пеплом и окурками. — Ах ты, чтоб тебя!

— Да нет, кровать не горит. Я тут это… вместе с Бексом и… — начинает объяснять Олли, но мы с Норрисом почти одновременно делаем страшные глаза и машем руками, призывая его не упоминать наши имена и прочие несущественные подробности. Кажется, до Олли доходит. — …Короче, у нас тут сейф.

Даже с другого конца города я прямо-таки слышу, как вспыхивает мозг Электрика. Сон моментально слетает, старик в засыпанных бычками тапках бодр, как никогда.

— Понятно. Тащите ко мне, я открою.

— Он вделан в стену, я не могу его выковырять, — объясняет Олли.

— Где вы находитесь? — задает следующий вопрос Электрик.

— Погоди, я узнаю. Бекс, а мы где? — Кулак, поднесенный к носу Олли, помогает ему соображать быстрее. — …В общем, не важно. Послушай, ты знаешь, как взламывать эти штуки?

Электрик глухо рычит, понимая, что лично присутствовать при торжественном открытии не будет, и начинает торговаться, дабы поиметь хоть какую-то выгоду.

— Допустим, а что мне с того?

— Сотня, — предлагает Олли.

— Две, — вносит контрпредложение Электрик.

— Сто пятьдесят, — уступает Олли.

— Двести пятьдесят, — идет на компромисс Электрик.

— Стоп, стоп, так не делается!

— Не хочешь, как хочешь — в сейфе-то побольше будет. Электрик разжигает в Олли алчность, и тот, наконец,

сдается:

— Ладно, двести фунтов, только говори быстрей, не тяни. Для начала Электрик хочет выяснить технические подробности:

— Так, скажи мне, на дверце сейфа есть какие-нибудь цифры? — Зажав трубку между подбородком и плечом, он вытряхивает из тапок бычки.

— Ага — десять, двадцать, тридцать, сорок…

— Погоди, Ол, ты просто считываешь цифры с шкалы? Олли не понимает, в чем проблема:

— Ну да, а что?

— Я имел в виду серийный номер! Назови заводской номер сейфа.

— Такого вроде нет.

— Хорошо, дай сообразить. — Электрик потягивается. — У вас есть дрель с алмазным сверлом?

— У нас есть дрель с алмазным сверлом? — Олли переводит взгляд с Норриса на меня и обратно.

— У меня как раз есть, — сообщает Норрис.

— У нас как раз есть, — как попугай, повторяет Олли в трубку.

— Теперь слушай внимательно. Нужно просверлить отверстия в строго определенном порядке. Знаешь, что представляет собой равнобедренный треугольник?

Олли для надежности решает зафиксировать важную информацию и начинает что-то корябать на случайном клочке бумаги.

— Еще разок: набедренное что?

На другом конце линии воцаряется тишина. Олли несколько раз дует в трубку и кричит «алло», прежде чем Электрик снова подает голос:

— Оставь деньги себе, Ол. Этот сейф вам не по зубам. — Электрик бросает трубку и ложится в постель, прямо в вонючий отпечаток измазанных пеплом рук. Такие же отпечатки украшают всю подушку и одеяло.

— О-хо-хо…

— Белый флаг? — осведомляюсь я после того, как Олли вынужден признать, что разговор с Электриком закончен.

— Нет, — упрямится мой напарник. — Я знаю, что справлюсь. — Бедняга все еще верит в себя.

— Как в тот раз, когда записывал с телика лекции «Открытого университета» по технологии машиностроения? — напоминаю я другу. — Стоило вместо лекции случайно записать «Телепузиков», и всё, ничего другого с тех пор ты и смотреть не хотел.

— Не перевирай. Я тогда по ошибке записал «Охотников за прибылью», — поправляет меня Олли.

— В любом случае не обижайся, если я не стану тебя ждать. Шансы взломать этот сейф у тебя примерно такие же, как у меня — пойти в скауты.

— Я была в скаутах, — говорит Белинда.

— До сих пор в них осталась, верно, кошечка? — хихикает Норрис.

Внезапно за спиной Олли раздается глухой металлический лязг. Товарищ поворачивается ко мне, лыбясь в тридцать два зуба.

— Что это было? — спрашиваю я.

— Вожатая отряда скаутов грохнулась в обморок, потому что я только что открыл сейф! — торжествующе объявляет Олли.

— Чего? — Я не верю своим ушам.

— Гляди! Я взломал его, — сияет новоиспеченный «медвежатник».

— Олли, ты гений! Я знала, что у тебя все получится! — визжит Белинда и подбегает к Олли, чтобы одарить героя заслуженным поцелуем.

— Как ты это сделал? — требую ответа я.

— Мастерство и сноровка, вот и все.

— Олли, каким образом ты вскрыл сейф?

— Волшебные пальчики, старик. — Олли победно щелкает пальцами.

— Говори по-хорошему, пока я не переломал твои волшебные пальчики своими!

Олли направляет луч фонарика на желтый стикер, приклеенный с обратной стороны картины.

— Тут записан код, — признается он.

— Потрясающе.

— Слушайте, какая разница! Давайте уже смотреть, что внутри, — нетерпеливо восклицает Норрис.

Перейти на страницу:

Все книги серии Криминальные дневники

Похожие книги

Апостолы игры
Апостолы игры

Баскетбол. Игра способна объединить всех – бандита и полицейского, наркомана и священника, грузчика и бизнесмена, гастарбайтера и чиновника. Игра объединит кого угодно. Особенно в Литве, где баскетбол – не просто игра. Религия. Символ веры. И если вере, пошатнувшейся после сенсационного проигрыша на домашнем чемпионате, нужна поддержка, нужны апостолы – кто может стать ими? Да, в общем-то, кто угодно. Собранная из ныне далёких от профессионального баскетбола бывших звёзд дворовых площадок команда Литвы отправляется на турнир в Венесуэлу, чтобы добыть для страны путёвку на Олимпиаду–2012. Но каждый, хоть раз выходивший с мячом на паркет, знает – главная победа в игре одерживается не над соперником. Главную победу каждый одерживает над собой, и очень часто это не имеет ничего общего с баскетболом. На первый взгляд. В тексте присутствует ненормативная лексика и сцены, рассчитанные на взрослую аудиторию. Содержит нецензурную брань.

Тарас Шакнуров

Контркультура
Колыбельная
Колыбельная

Это — Чак Паланик, какого вы не то что не знаете — но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины — просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или — СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи. Или когда племя так разрасталось, что уже не могло прокормиться на своей земле».Под колыбельную, которую пели изувеченным в битве и смертельно больным — всем, кому лучше было бы умереть. Тихо. Без боли. Без мучений…Это — «Колыбельная».

Чак Паланик

Контркультура
Горм, сын Хёрдакнута
Горм, сын Хёрдакнута

Это творение (жанр которого автор определяет как исторический некрореализм) не имеет прямой связи с «Наблой квадрат,» хотя, скорее всего, описывает события в той же вселенной, но в более раннее время. Несмотря на кучу отсылок к реальным событиям и персонажам, «Горм, сын Хёрдакнута» – не история (настоящая или альтернативная) нашего мира. Действие разворачивается на планете Хейм, которая существенно меньше Земли, имеет другой химический состав и обращается вокруг звезды Сунна спектрального класса К. Герои говорят на языках, похожих на древнескандинавский, древнеславянский и так далее, потому что их племена обладают некоторым функциональным сходством с соответствующими земными народами. Также для правдоподобия заимствованы многие географические названия, детали ремесел и проч.

Петр Владимирович Воробьев , Петр Воробьев

Приключения / Исторические приключения / Проза / Контркультура / Мифологическое фэнтези