Новый дом

— Налог на внешнюю торговлю в нашем городе составляет тридцать процентов от суммы покупки. Лорд Фарз надеется, что вы сможете его оплатить, дабы и дальше наслаждаться всеми благами от пользования рынками Торука.

— Бригантия — три процента. Континент демонов — четыре с половиной. Эльфийские княжества — от пяти до десяти процентов… — Вслух произнёс я, в уме вовсю предаваясь медитациям — уж больно хотелось сказать что-то менее вежливое. Это была не жадность, а, простите, кретинизм такого уровня, что ни один шут, посаженный на место короля, не справится. Конечно, тут бы стоило сказать что хозяин — барин, и со своим уставом в чужой монастырь не ходят, но разве эти товарищи не понимают, кто такой — маг-император? Законы здесь пишут сильные, и потому они надеются на силу своего лорда и тех двоих магов-королей, что всеми силами пытались не выдавать своего присутствия, пользуясь непростыми артефактами? У них даже это отчасти получилось — первые секунд так пять я знать не знал о том, что для меня подготовили комитет по встрече. — … и даже Зараши собирают с людей всего семнадцать процентов налога. Вы правда настаиваете на том, что я должен платить тридцать процентов?

— В противном случае вы и вовсе не сможете ничего купить. А ближайший к нам торговый город находится в полутора месяцах пути, маг-император Золан. Пока мы вам рады, но это отношение — наш аванс, дань уважения вашей силе.

Я завис на пару секунд, после чего театрально развёл руками и огляделся:

— Что-то я не вижу съемочной группы. Но даже так, шутка не удалась, господа. Перейдём к настоящим переговорам?

— Съемощная? — Слуга с секунду пытался вспомнить такое слово, но ему ничего не удалось. А то — на русском ведь сказано, а его тут отродясь не водилось. — Никто здесь не знает такого слова, но никаких групп, кроме присутствующих в зале, здесь нет. И если вы не согласны на тридцать процентов, то ни о какой торговле не может идти и речи, маг-император Золан.

Два варианта. Или они не верят в то, что я император, или их мозги в этой глубокой дыре окончательно превратились в кашу. Привыкшие всем диктовать свою волю, они более неспособны остановиться.

— Значит, всё-таки настоящие переговоры. Жаль. — Лорд что-то почувствовал, весьма резво для своей комплекции, — но не ранга, — вскочив на ноги и схватившись за меч, но за мной не поспел. В первые мгновения он ещё тянулся к мечу, но быстро понял, что не успеет обнажить клинок, и потому принял решение сражаться голыми руками. К его несчастью, в ближнем бою я был бойцом весьма опытным, плюс разница в телосложении — его толстые и короткие конечности не предполагали той же подвижности, которой располагал я. Ради интереса я принял пару его ударов на запястья, но сила лорда находилась где-то в самом начале королевского ранга. Тот самый случай, когда человек непонятным образом прорвался, а после забросил тренировки, в буквальном смысле заплыл жиром и продолжил жить на остатках былой славы.

Ножны вместе с его оружием отлетели в сторону и впечатались в стену, а я, нанеся по телу Фарза череду сокрушительных ударов, приподнял жирдяя на вытянутой руке. И для этого мне пришлось нарастить когти, так как его шею обхватить не получилось бы и двумя руками. Интересно, он специально обзаводился таким стратегическим преимуществом?

— Видно, в эти земли действительно давно не заглядывал никто по-настоящему сильный. Маги, что прячутся в нишах. Я даю вам шанс уйти, в противном случае — убью.

Концентрировать ману сидящие в засаде товарищи не прекратили, но хотя бы вышли на свет божий. Первый — подтянутый мужчина тридцати лет, с бледно-зелёной кожей и маленькими рожками на макушке, а второй — особенно низкий старик с достающей до пола бородой, сплетённой в три косички и сверкающей в свете магических светильников отполированной лысиной. Первый был демоном и специализировался на воздухе и земле, в то время как второй пока демонстрировал лишь весьма недурственный огонь. По крайней мере, и дальше без вреда для пытающегося освободиться, — несмотря на боль, которую ему доставляли оставленные мною внутренние повреждения — воля у него оказалась очень даже, — лорда подавлять прану я не мог, и потому, скрепя сердце, пришлось неаккуратно сломать ему руки и отбросить так и не проронившее ни звука тело в сторону.

Я перешёл Рубикон, не став мириться с откровенно издевательским к себе отношением. Второй раз устраивать демонстрации… Тогда, говоря работнику Альи о том, что мне проще просто уничтожить там всё и уйти к конкурентам, я не шутил. С точки зрения рационализма это и правда было выгодно, ибо позволяло экономить время. Но я и сам считаю, что нельзя считать императором первого им назвавшегося, так что продемонстрировал не только карту гильдии авантюристов, но и, впоследствии, неудовольствие и силу, на огромном расстоянии сформировав грозовой фронт. Если бы я был простым лордом и рядом с моим городом из ниоткуда появилось нечто подобное, в чём обвиняли бы всего одного человека, я бы даже с десятком королей под рукой трижды подумал перед тем как идти на конфликт.