Новый дом для Гарри

«Забыл правила, мальчишка?» – Снейп смотрел на него сверху вниз с отвращением. Поттер отказался от тщетных попыток сбежать и просто стоял, пялясь на собственные ботинки, вероятно, придумывал, как бы еще проявить неуважение. Снейп решил просто притащить его обратно за парту и приклеить к стулу, но тут к паршивцу вернулась былая дерзость: «Нее, Сопли…»

Ненавистное прозвище, придуманное отцом мелкого упыря, сразу же лишило Снейпа способности рассуждать здраво, и его охватила слепая ярость. Да как он смеет! Как смеет этот наглый паршивец, этот эгоистичный, избалованный монстр думать, что он может дразнить его так же, как и отец, превративший школьные годы Снейпа в сущий ад? Слово еще даже не успело слететь с губ мальчика, а рука Снейпа, совершенно независимо от его воли, уже нанесла удар.

Она ударила маленького мальчика по щеке так сильно, что сбила его с ног. Он стукнулся головой о каменную стену, а потом упал на колени, в шоке. Очки также пострадали от соприкосновения со стеной, и их разбитые остатки теперь болтались на одном ухе. Из раны на макушке мальчика начала сочиться кровь.

Снейп замер.

Покойник. Он покойник. К черту Вольдеморта. Неожиданно угроза Темного лорда поблекла по сравнению с тем, что с ним сделает Дамблдор. Мерзкий шпион только что ударил Золотого Гриффиндорца. Дамблдор его убьет.

Нет, рассеяно поправил он себя. Дамблдор его уволит и (с большой вероятностью) вышвырнет из Ордена. Убьет его Минерва.

Вся его ярость мгновенно испарилась, как только голова Поттера врезалась в стену. Нет, если быть до конца честным, она испарилась как только он услышал резкий звук от контакта ладони с щекой ребенка и увидел широко распахнутые, шокированные глаза – глаза Лили – смотрящие прямо на него.

Блямс! Перед глазами Гарри поплыли звездочки. Прошло еще несколько секунд, прежде чем его зрение прояснилось, и он смог подняться на ноги. Он положил то, что осталось от очков, на ближайшую парту и попробовал на ощупь кровь, что текла по его виску. Его щека и челюсть сильно саднили там, куда ударил Снейп, и он почувствовал вкус крови от щеки, которую порезали зубы. Он также почувствовал, как на голове в месте удара растет шишка.

Он быстро заморгал, пытаясь сдержать слезы. Никаких слез. Это тоже правило.

Как это он позволил застигнуть себя врасплох. Если дядя Вернон позволяет тебе договорить, это еще не значит, что все так делают. Тетя Петуния ведет себя точно так же – задает вопрос и дает тебе крепкую затрещину, пока ты еще пытаешься ответить. Надо было это предвидеть. Уворачиваться, понятное дело, было нельзя (это повлекло бы за собой ДЕЙСТВИТЕЛЬНО серьезные последствия), но он мог бы устоять на своих двоих и никуда не врезаться. Хотя бы сотрясения на этот раз, похоже, не было, отделался шишкой.

Снейп опять ушел в другой конец класса, должно быть, розгу взять. Гарри пошел за ним, слегка пошатываясь. С шишкой на голове и следами от ремня на другом месте идти прямо было трудновато, но все-таки удалось. Он подошел к первой парте и начал снимать мантию. Возможно, вполне возможно, если он быстро примет нужную позу и покажет, каким он может быть хорошим, то Снейп не будет с ним слишком суров.

Ноги Снейпа практически подкашивались, пока он шел к учительскому столу. Как он мог это сделать? Один поспешный, бездумный шаг, и он уничтожил все хорошее, что он только мог сказать о себе. Он не смог бы предложить Альбусу никаких смягчающих обстоятельств.

Для окружающих Снейп был хладнокровным профессором зельеварения, человеком, никогда не теряющим контроль над собой. Годами он сдерживал свой нрав, общаясь с учениками, и даже близнецам Уизли не удавалось вывести его из себя, несмотря на постоянные провокации. Никто просто не поверит, что Поттер смог на первой же отработке сделать что-то объясняющее, а тем более оправдывающее такое насилие. Даже хаффлпаффец поймет, что Снейп просто решил избить ребенка. Другими словами, повел себя как поттерофобный Пожиратель Смерти, которым его все считали, и, учитывая выбор жертвы, он был вполне уверен, что покровительству Альбуса Дамблдора пришел безвременный конец.

Может быть, вполне может быть, если бы он просто шлепнул мальчика по заднице, то смог бы выкрутиться. Но оставить пылающий отпечаток руки на лице Поттера, не говоря уже об ударе о стену подземелья – такого Дамблдор никогда не простит. Честно говоря, такого не смог бы простить себе и сам Снейп.

Как бы он ни презирал, ни ненавидел и ни поносил Джеймса Поттера, они были ровесниками. Они оскорбляли, нападали, проклинали и накладывали чары друг на друга год за годом, но они всегда были более или менее равны по силам. Поттер не так уж часто заручался поддержкой других Мародеров, он предпочитал бой один на один. Но когда Снейп дал пощечину Гарри Поттеру, их габариты были несопоставимы. Сейчас Снейп больше не мог отрицать правду: Гарри не был своим отцом – он был маленьким мальчиком, который только что пережил недопустимое насилие со стороны взрослого человека вдвое больше его самого.