Новый год, дед и бух

Тамара эта всю деревню знала, кто и чем живет, сплетни плела, подруг ссорила, друзей друг против друга настраивала, — та еще злыдня. Деда Федора она побаивалась, но до той поры, пока не решила, что сосед уже старый стал и из ума выжил, вот и про него начала глупости всякие придумывать.

По неосторожности или воле случая, вздорная соседка за два дня до Нового года грохнулась на ступеньках собственного дома, да так, что её положили в больницу с переломом. Теперь о ней все шептались, что кто злословит — тому счастья не видать.

Наступило 31 декабря. В избах возня была, все готовили, наряжались, баню топили, гостей ждали, в общем, праздничные хлопоты справляли.

Денис к себе приглашал, но дед Федор наотрез отказался, мол не такой это праздник, да и он его столько раз праздновал, что надоело уже.

Сыновья звонили:

— Отец, как живешь?

— Хорошо, лучше, чем вы, — шутил Федор.

— Здоровье как?

— Не спина бы, ещё б сто лет прожил, а с ней хоть завтра помирай.

— Мы к Рождеству приедем, лекарства привезем, Марина пирог пришлет с муксуном, книги новые жди и от внуков подарки. Что-то надо может купить?

— Ничего не надо, сами приезжайте, с наступающим!

На том и распрощались.

Денис сыновьям Федора решил не звонить, не тревожить, у деда всё хорошо было, печь топил, есть готовил, а в Тамаркины бредни верить — себя не уважать, вот сыночки и не знали, что их старик по ночам мается.

В других домах ещё за столом сидели, а Фёдор притомился за день, в холода спина болела сильнее, а когда что-то болит, разве до веселья? Намазал пожирнее спину и лёг спать. Но боль никак не проходила.

— Вот и всё, — решил дед Федор, — Надоело.

Но мрачные мысли прервал лёгкий "бух".

— Да чтоб тебя! — взвыл Федор, — Колбасу мою жрёшь, так спать хоть не мешай! Покажись только мне, шею сверну! А если нет у тебя шеи, так по башке сразу схлопочешь!

К дому в аккурат Денис подходил, нёс всякую снедь: пирог с клюквой, капусту квашеную, печенье, котлеты домашние, пюре.

— Дед Федор, открывай! — застучал Денис, мало ли что случилось.

Делать нечего, встал Фёдор и поплелся к двери.

— Что у тебя тут не так, рассказывай без утайки, — потребовал Денис.

Тут уж не денешься никуда, пойман за руку. Рассказал старик всё как есть и про звуки непонятные и про спину, которая ноет, и что жизнь не мила стала.

— Раньше надо сказать мне было.

— Ты б решил, что я по старости с ума спятил.

— Не решил бы, — серьезно ответил Денис, — Я про отца своего слова дурного ни разу не сказал и про тебя не скажу.

Макар последние годы всё путал и забывал, но в семье к нему всегда с добром и уважением относились.

Дед Фёдор покачал головой:

— Ты иди, иди, нечего со стариком сидеть, дети ждут.

— Погоди, — ответил Денис и пошёл по дому, осмотрелся, по стенам постучал, в погреб спустился.

— Захвати вареница баночку и огурчиков солёных, а то кончились, — попросил Федор, — Мне спускать неохота.

Денис достал банки, закрыл погреб поплотнее.

— На чердаке смотрел?

— Чердаке? А чтоб его, — махнул Фёдор, — Чёртов чердак, я на него уж столько лет не залазил.

Денис взял фонарик и пошёл за лестницей.

На столе остывал чайник, дед Фёдор и не знал, что и думать, Денис-то дом обойдет, не найдет ничего и детям под праздник позвонит, те расстроятся, старик чуть слезу не пустил.

Вскоре вернулся румяный Денис в дом, да не один:

— На, дед, принимай жильцов!

В корзине сидели серая кошка с тремя маленькими котятами.

В такой мороз и собаку не выгонишь, а тут такое чудо.

— Мамашка спрыгивала с сундука, на котором корзины, видать от этого "бух" и был, на полу-то картонки, деревяшки и всякое другое навалено.

— Вот Дениска, вот спасибо, — заулыбался дед Фёдор, кошек он любил, да и тут такая красавица с васильковыми глазками и розовыми подушечками на лапках, как не оставить?

— Пойдешь к нам чай пить? Праздник всё-таки.

— Нет, Денис, спасибо, у меня теперь дела есть. Я завтра вечерком зайду. Своим привет передай и с наступающим.

Дед устроил корзинку с кошками у изголовья кровати, в миску молока налил, рядышком поставил. Сам удобно лёг, укрылся. Спокойно на душе у деда Федора стало, словно снова с семьёй ночует. Давно уж он один.

За окном тишина, идёт снег, в доме натоплено, чисто, котятки попискивают изредка. Кошка покормила малышей, запрыгнула к деду в кровать, устроилась у больной поясницы и заурчала.

Боль стала потихоньку отпускать, дед Фёдор сам не заметил, как уснул.

С тех пор Фёдор улыбаться чаще стал, в гости к нему ребятня Денискина захаживала с котятами играть. Дед учил детей снежинки из салфеток делать, открытки из бумаги мастерить, они ему за это дорожку от снега чистили.

А историю эту про "бух" Фёдор рассказал сыновьям, когда те приехали, они смеялись долго, каждый хотел по котёнку в город забрать, но дед не отдал, себе оставил.

С тех пор утром на большой чугунной сковороде жарятся семь яиц: два для деда, два для кошки Мурки и по одному — каждому из котят.

КОНЕЦ

Уважаемые читатели, ищите книги AliciaRuva на Литрес:

«Алёнка — фея мыльных пузырей»

«Бабушкины краски»

«Енотик Славик»