Новый год не по-русски

В-третьих, Павел за вчерашний и сегодняшние дни сбросил три кило 500 грамм. Дома ему даже один килограмм и тот давался с кровью и потом с гирями зале или на диете. Стрессовая работа, перекусы, кофе, поздние ужины, к сожалению, плохо сказывались на фигуре и здоровье. Поэтому к своим 48 Павел подготовил Деду Морозу не только желание про любовь, но и как любой старик, – про здоровье.

– Половое, в том числе, – как бы уточнил Павел, будто волшебный персонаж его слышал.

За окном послышались первые фейерверки, это начали провожать старый год его друзья и заодно проверяли готовность снарядов перед настоящим салютом.

Павел быстро оделся, набриолинил небольшой ёжик, что звался чёлкой, и бегом устремился вниз, в залу, не забыв прихватить подарки для жены и детей и волшебное питьё Антонины. Оставался ещё литр, чтоб замазать прорехи в здоровье.

– Что случилось? – спросил Павел, с ужасом глядя на откуда ни возьмись взявшихся раненых.

– Снега-то нету, – угрюмо ответили из толпы. – Укрепили плохо. Это вам не Подмосковье. А пустыня.

Раненых осматривала Антонина, как и в его случае в целях экономии средств на медицине. А Павлу почему-то стало смешно. Он еле сдерживался, чтоб не заржать, как конь. Когда похрипывания и посвистывания стали очевидными, ему пришлось отойти в сторонку, чтоб отсмеяться там и не получить по морде.

Очень уж забавными выглядели люди, раньше времени проводившие старый год. Они походили на лунатиков, которым мешал нормально двигаться разорванный в пух и прах скафандр. Но ещё смешнее выглядел медицинский осмотр Антонины. Лунатики протягивали руки-ноги в прожженном праздничном костюме, а она прикладывала к ранам воду, разведенную в уксусе. Воняло так, что выступали слёзы!

Не в силах больше сдерживаться и тем самым рискуя заработать грыжу, Павел отправился в праздничный зал, где его ждал сюрприз.

Залу, как и планировалось, разделили по языкам и родовой принадлежности, чтоб каждой группе было интересно «со своими». Павла почему-то посадили между французов. Жён и детей рядом не примечалось.

Взяв табличку со своим именем, тарелку и фужер, хотя не собирался пить ничего, кроме воды, и есть ничего, кроме овсянки, следователь направился по следу родных, обнаружив их в кругу друзей и кучи незнакомых. Саша, что называется, блистала.

Ещё дома Павел отметил (но не вслух) новый облик жены, у которой в талии ещё в ноябре убавилось, а в губках и ресницах прибавилось. Платье было вообще отпад. Короче, жена выглядела так, как те красотки со страниц журналов, на которых мужчина периодически засматривался сидя в сортире.

Кстати, подарок в кармане пиджака очень бы подошёл к платью.

Гартер. Это слово Павел выговаривал минут пять, прежде чем выучить, а затем купить кусочек материала за баснословные деньги. В комплект присовокупил присоски к соскам. Это явление он видал в блокбастерах Голливуда, хотя и не понимал назначения. Его, а возможно и всех, веселили смешные тесёмки, которые нравилось раскручивать по часовой стрелке, а потом против.

Наконец, кольцо. До кольца Павел додумался не сам. Ему подсказала продавщица гартера, которой мужчина зачем-то поведал свою жизнь до момента получения вызова в суд.

– Вам надо подарить ей кольцо, как знак новой жизни, где всё будет по-новому. Вы каким видите себя в новой жизни?

Павел видел себя молодым, здоровым, стройным, свежим, сексуальным, богатым. Богатство ещё было в пути, ну это ладно.

Но для ранее перечисленного мало что было нужно. Быть ближе к любимой. Быть ближе к семье. Не переедать и попросту бросить пить. Тратить деньги с умом, например, на гартеры, а не на выпивку, посиделки и всякую дребедень.

Кстати, после кишечного гриппа бросить пить и есть было очень просто. Оставалась нерешённой проблема с новой жизнью, но Новый год обычно давал шанс.

Павел смотрел с минуту на свою жену, которая наслаждалась вниманием, кокетничая с чужими мужиками, некоторые из которых даже не говорили по-русски, а Саня чирикала на их языке свободно, будто полжизни в Париже отмотала. И вдруг понял простую вещь. Ведь Сашка тоже хотела быть молодой, здоровой, стройной, свежей, сексуальной и богатой, как он. Стоит ли мешать, возникать на горизонте, когда у любимой, возможно, наступила минута славы? Пусть не он, валенок подмосковный, трудоголик последний, идиот идиотский, но другие отметят её чувство юмора, женственность, сексуальность. Она была достойна этого хотя бы из-за того, что терпела валенка все эти годы.

То, что Сашка его любит и никуда не денется, Павел был уверен, особенно грели надеждой гартер, кольцо и новые устремления трудоголика.

Поэтому, развернувшись, он легко побрёл обратно к своему французскому застолью.