Новый год - пора сражений (СИ)

— Похоже, эта заварушка намного масштабнее, чем нам казалось, — ответил Хшер с серьёзным видом. — Отряды наших соратников, с которыми я поддерживаю связь, направляются куда-то в аналогичных условиях. При отправлении один из моих друзей успел увидеть ещё несколько флаеров, повёрнутых на запад. Что всё это означает, я пока не понимаю. Никто из наших, думаю, не понимает.

— Очередная задумка этих, — со злостью в голосе вставил Сыйх, самый старший и рослый чеб в эргшворде, имея в виду «людей в красном» и погладив пальцем предохранитель своего автомата.

Хшер мрачно кивнул:

— Значит, в операции задействовано довольно много наших; а если подумать, то, может, и очень много. И отряды направляются в разные места, что затруднит выполнение нашего плана. Тем не менее, мы должны попробовать.

— Должны, — повторил Сыйх за лидером группы.

— Начинаем независимо от обстоятельств по моему сигналу примерно через час после того, как мы вступим в бой. Будем твёрдыми, решительными и при необходимости безжалостными.

— Есть! — одновременно прозвучали семнадцать негромких голосов, и вверх взметнулись семнадцать же небольших кулачков.

Хшер удовлетворённо кивнул и вскинул вверх собственную лапу. Он был доволен своей командой и знал, что они всегда и везде будут с ним.

5

Красноярск, Россия, Земля.

31 декабря, 22:32 (часовой пояс +7).

Егор с небольшим чёрным рюкзачком за спиной прохаживался перед одними из нескольких ворот парка «Каменка» и постепенно начинал нервничать. Была уже половина одиннадцатого, а Марина ещё не пришла. Сам Егор находился на условленном месте всего четыре минуты, но ожидание успело его утомить. Как, впрочем, и любого другого мужчину перед свиданием.

Народу вокруг было довольно много: прохожие либо спешили мимо Егора куда-то по своим делам (которые за полтора часа до Нового года не очень-то отличались разнообразием), либо заходили в парк и вливались в толпу около громадной «ёлки» — каркаса с навешанными еловыми ветвями (настоящими и искусственными вперемешку — в этом году власти решили сделать так) и кучей лампочек — по соседству с группой ледяных горок и скульптур. Егор вскидывал голову повыше, чтобы не пропустить момент появления Марины, но пока видел лишь пёструю праздничную массовку.

Он уже залез в меню своего кибербраслета, чтобы позвонить девушке, но в этот момент его сзади тронули за локоть. Егор обернулся и увидел улыбающуюся Марину.

Внешность у неё, как и у Егора, была самой обычной, так что и описывать почти что нечего, кроме свисающих из-под белой шапки Марине на плечи прямых тёмно-рыжих волос, чёрной куртки с розовыми узорами на воротнике и у самого низа, линялых джинсов и простых зимних ботинок. (Сам Егор был без шапки, под котором мог бы прятать свой короткий «ёжик» неопределённого цвета, в чёрной кожанке и чёрных же тёплых штанах.)

— О, привет! — обрадовался копирайтер, выключая браслет. — А я тебя заждался…

— Если я и опоздала, то всего на пару минут, — сказала Марина и подала Егору руку. — Может быть, прогуляемся, а то торчать полтора часа около ёлки, чтобы встретить полночь, на мой взгляд, не самая лучшая затея?

— Давай, — ответил Егор, беря Марину под руку.

Такой эйфории он не испытывал, наверное, с выпускного.

Как можно медленнее дважды обошли вокруг парка, ограниченного чугунным забором на кирпичной кладке, каждые три метра перемежаемым кирпичными же столбами. Когда в третий раз за вечер очутились у тех ворот, откуда начали прогулку, Егор взглянул на часы, выставленные на кибербраслете, и обнаружил, что до наступления Нового две тысячи эндесят какого-то там года оставалось менее получаса.

— О, кажется, уже пора на праздник, — сообщил Киселёв Марине и повернулся ко входу в парк. — Пойдём. Будет весело.

И они вошли в распахнутые металлические ворота.

В парке было полно людей, пришедших посмотреть, как переливается разноцветными огнями так называемая ёлка, покататься на горках в почти полное — по случаю позднего времени — отсутствие на них детей и увидеть праздничный фейерверк. Егору и Марине пришлось изрядно полавировать между ними, чтобы, наконец, оказаться в десятке метров от ёлки, между ней и внушительных размеров эстрадой, сейчас, как и всё вокруг, покрытой толстым слоем снега.

— Ну, и чем займёмся, пока будем ждать полуночи? — поинтересовалась Марина, ёжась от проникающего под куртку холода и пряча в карманы кисти рук в тонких перчатках.

— Сейчас я тебя удивлю, — сказал Егор, снял с плеч небольшой рюкзак и принялся в нём рыться.

Достал два шоколадных батончика, один отдал Марине, другой положил себе в нагрудный карман куртки. Девушка с интересом взирала на его манипуляции.

Затем Егор вытащил две одинаковые узкие и длинные коробочки. Одну поставил на брусчатку у своих ног, вторую открыл, вынул из обрезков поролона стеклянный бокал и подал Марине.

— Киселёв, что всё это значит? — с удивлением, в которое капнули немного веселья, спросила девушка.

— Подожди, это ещё не всё, — ответил Егор и достал бокал и для себя.