Новый год — пора сражений

Вскоре что-то оформилось у неё в голове, и Марина продолжила движение. Обогнула угол девятиэтажки и пошла вдоль пустой дороги, проходившей между домами с одной стороны — и парком и стадионом с другой. Сейчас Марина кралась вдоль стадиона, удаляясь от парка, чтобы перейти дорогу незаметно для того или тех, кто находился у входа в парк, а затем, подкравшись обратно, уже из-за угла ограды спорткомплекса, где, кроме стадиона с регбийным и футбольным полями, располагался ещё и бассейн, рассмотреть его — или её, или их — получше.

Всё это только на словах звучало мудрёно, на еле же Марина выполнила это за каких-то полминуты. Отошла на пару десятков метров в сторону, огляделась, перебежала дорогу (сирены стали слышаться чуточку ближе), осторожно по бордюру вернулась к спуску, разделявшему парк и территорию спорткомплекса, и бесшумно выглянула из-за тёмного, в рыжих лучах редких фонарей будто бы покрытого кровью, забора.

Она не ошиблась. У юго-западных ворот парка действительно кто-то был.

Двое. «Дед-мороз» и «снегурочка». Стоят с оружием наперевес, охраняя вход на территорию, с которой и началось вторжение в город.

«Отлично, — подумала девушка. — Мимо них я, надеюсь, пройду. А дальше — посмотрим».

Она аккуратно, молясь, чтобы снег под её ботинком не скрипнул или, хуже того, не заскользил, шагнула из-за своего «укрытия» и, притворяясь безмолвной, но, тем не менее, всё-таки движущейся тенью, медленно, но в то же время подгоняя себя мысленно, направилась вниз по склону.

Снег не заскользил и вообще вёл себя достаточно тихо. Всего лишь один раз чётко скрипнул под каблуком. Марина испуганно застыла — она как раз миновала ворота, — но никто из той парочки не обратил на неё внимания: кажется, девушка сумела стать достаточно незаметной. Марина постояла на месте ещё пару секунд, не дыша, затем неслышно вздохнула и пошла дальше.

А когда ворота остались метрах в пятидесяти позади, — побежала.

Вскоре заборы по обе стороны дороги, по которой мчалась Марина, закончились. Слева у парка на углу отвоевала небольшую площадь какая-то микроскопическая «качалка», справа находился въезд на парковку, а впереди был перекрёсток. Если повернуть налево, можно было дойти до улицы Павлова, если направо, то до Щорса. За аркой продолжалась Гастелло. Марине надо было перебежать дорогу и оказаться на левой, нечётной, стороне, а затем — дворы, дворы… и, наконец, дом. Там она спрячется и от Егора, и от этого бардака.

Сирены зазвучали ещё ближе.

Марина двинулась вперёд.

Дошла до перекрёстка, осмотрелась. Всё чисто. Никого нет, разве что разлитый в воздухе страх напоминает о том, что здесь — ну, не конкретно здесь, а вообще — скрываются люди. И все — или по крайней мере, те, кто знает о том, что началось в городе, — боятся.

«Как и я, — мелькнула мысль у Марина, но девушка тут же отогнала её: — Чушь! Чтобы я боялась ходить в Новый год по городу, в котором живу? Ни за что!»

И она, не боясь, перебежала пустую (если не считать пары разбитых и безжалостно расстрелянных машин: одна, кажется, въехала в фонарный столб, другая — в кирпично-решетчатую стену парка) проезжую часть. А потом, всё ещё почти не боясь, повернула налево и, решив пока не прятаться во дворах за домами, двинулась вдоль парка к улице Павлова.

Сирены зазвучали совсем громко; Марина поняла, что они раздаются сзади, и обернулась.

Мимо неё по переулку Маяковского, который в этом месте пересекал Гастелло, а концами упирался в Павлова и Щорса, промчались два полицейских «уазика». Девушка успела разглядеть, что у обоих выбито большинство окон, а в дверях, крыше и корме зияют ровные круглые дырочки. А через мгновение машины уже проехали мимо, направляясь к Павлова, где то и дело вспыхивали зелёные лучи странного оружия.

«Будет перестрелка, — внезапно подумала Марина; эта догадка так её ошеломила, что девушка даже невольно замедлила шаг. — Если уж на борьбу с этими выехала полиция… Чёрт, зачем я ушла от Егора?! Он же не собирался убивать своего заложника — или пленника, не знаю, как это называется… Хотя сейчас-то какая разница?! Я здесь, мой дом в паре сотен метров от места, где я стою, а идти обратно в такой момент просто глупо! Итак, вперёд, к дому! И поосторожнее…»

Но вдруг случилось то, что заставило Марину замереть на месте от страха, а затем — и вовсе прижаться к углу дома — крайнего в переулке, как раз и упиравшегося своим концом (тем, где сейчас стояла девушка) в перпендикулярную улицу.

Машины ещё не добрались до выезда на Павлова, как из-за северо-восточного угла парка неожиданно выстрелили два ядовито-зелёных луча, так похожие на заклинания «авада кедавра» из популярной когда-то серии фильмов, и попали автомобилям прямо промеж фар.