Новый год с его братом (СИ)

Полдня проходят будто в тумане, и ты вроде слышишь всех, но не видишь. Они будто есть и будто их одновременно нет. Все вокруг куда-то бегут. Перекинемся парой фраз и дальше бежим. И я туда же за компанию, ловлю подобное настроение, и начинаю в темпе укладывать подготовленные и подписанные подарки под ёлку. Выстраиваю из них пирамиду, которая после моего вздрагивания от приближающегося ко мне шума с треском падает.

Оборачиваюсь и натыкаюсь на Алекса.

— Ты меня напугал, — прижимаю ладонь к разбушевавшемуся от испуга сердцу.

— Не хотел, — делает небольшой шаг назад, давая мне немного вдохнуть воздуха. — Просто пока есть возможность, подумал вручить заранее, — и протягивает коробочку. — Это тебе. С наступающим тебя. — Поцеловав в щёку, без лишних пауз разворачивается и уходит.

— Спасибо, — успеваю лишь это сказать.

Больше пяти минут на том самом месте, где он меня оставил, я разглядывала коробочку, обмотанную красной бумагой в клетку с золотистым бантом, а после, найдя укромный уголок, продолжила на неё тупо пялиться, словно потянув за ленту я сделаю что-то необратимое.

Набравшись мужества, я всё-таки развязываю бант и открываю красиво запечатанный подарок. Внутри свёрток и маленькая записка: «Самому отважному зайчонку».

Сердце от трёх слов чуть ли не вылетело со своей орбиты. Не зная, что находится в внутри, я тянусь дрожащими руками к основному подарку. Отбрасываю лишнюю бумагу, и начинаю разворачивать свёрток, а там закрученный фотоснимок.

*Громкий смех*

Никак не могу сдержаться. На снимке Лиля в момент, когда Алекс её подбил.

— Ну и выражение… — снова пробирает хохот. — Так тебе и надо, — мыслями возвращаюсь во вчерашний день.

Только хотела упрятать его обратно, как замечаю на нём подпись: «Улыбайся так почаще».

От возникших смешанных чувств быстро скидываю всё в коробку и бегу в комнату, чтобы спрятать её от посторонних глаз. Внутри от чего-то всё сжимается, будто меня вот-вот уличат в чём-то постыдном. Будто моя искренняя улыбка, вызванная его поступком, это преступление, и я перед Андреем сильно провинилась. Где-то глубоко в подсознании я так не считаю, но сейчас во мне всё кричит об этом.

Я залетаю в комнату, прячу коробку в чемодан под неразобранные вещи, и, немного отдышавшись от подступающего приступа тревоги и страха, которые не покидают меня с первого нашего дня здесь, выдвигаюсь на поиски Андрея. Обыскав весь дом, я так его и не обнаруживаю.

Не зацикливаясь, я неспеша начинаю приводить себя в порядок: лёгкая укладка волос, нюдовый макияж и красивое серебристое облегающее платье на одно плечо, специально купленное для этого вечера.

— Ты уже готова? — Дверь в комнату так тихо приоткрылась, что раздавшийся голос, пусть он и принадлежит Андрею, застал меня врасплох.

Он заходит в комнату и, подойдя ко мне, начинает меня вращать вокруг моей же оси, рассматривать и осыпать комплиментами.

— Как тебе идут платья, зря редко носишь, — наверное где-то уже сотый раз мне повторяет за весь период наших отношений. Ну не любительница я всех этих мини, миди, макси. Надела джинсы и пошла себе спокойно. И выбирать долго не надо: по размеру подошли на этом и всё.

— Да знаю я, знаю, и ещё распущенные волосы мне к лицу, — добавлю ещё одну его излюбленную фразу, почему-то на сей раз меня они ни капли не задевают. Видимо новогодняя атмосфера на меня так влияет. В эту ночь хочется сказки, и ты с нетерпением ждёшь, когда она случится.

— Верно, — целует меня в лоб. — Я тоже приступлю к сборам. А то мать не простит, если мы на начало вечера опоздаем.

До выхода в приглушённый свет с горящим камином, со сверкающей ёлкой я обзваниваю всех своих родственников, пока имеется хорошая связь, и поздравляю с наступающим новым годом. Даже успеваю пустить слезу во время разговора с матерью. Такой праздник, а мы вдали друг от друга, обе не удержались.

— Люблю тебя, доченька.

— И я вас очень-очень.

Сухую салфетку пропитываю оставшимися каплями влаги на своих щеках, немного поправляю макияж и объявляю Андрею о своей полной готовности.

Если бы мне сказали, что мы явимся последними на празднование, то я бы поторопила Андрея и по телефонной книге проходилась более выборочно, потому что из-за взглядов, атакующих нас с Андреем внизу, я была сильно смущена. Что уж говорить о громких присвистываниях Алекс. Я и покраснела, и побледнела, и несколько раз нервно стягивала короткое платье чуть ниже и подтягивала отсутствующее на нём плечо.

И можно было бы и тут отдышаться, но чёрт меня дёрнул посмотреть в глаза ему, когда мы с Андреем стали занимать свои места. Алекс сидел ровно напротив нас: ни на сантиметр левее, ни на сантиметр правее. Лучше бы он пожирал меня глазами, а я всячески свои отводила от него. Потому что я не очень понимала, что делать с той тотальной злостью, которая пылает в них, когда он смотрит на нас обоих.