Новый год с летальным исходом

— Возможно, но, во-первых, не декорация стала причиной смерти, а во-вторых, крепеж не был подпилен.

— А что тогда стало причиной смерти, если не декорация?

— Лена, ну подумай сама. Ваш директор далеко не хрупкий мужчина активного возраста. Упавший рулон, конечно, мог его ударить. Допускаю даже что сильно, но не убить!

— Но он же умер!

— Его отравили. Рулон с декорациями упал на твоего шефа в тот момент, когда он потерял сознание. Владлен Платонович умер от яда, а не от удара.

— Яд? Откуда яд? По сценарию никто ничего не ест и не пьет. За сценой была только маленькая бутылка воды без газа, а то, что было в зале — ели все. И ни с кем ничего не случилось. И воду, кстати, директор сам принес.

— Судя по результатам экспертизы яд, был в напитке. Скорей всего он выпил что-то.

— Паленый коньяк?

— Нет. Цианид.

— Откуда он мог взяться?

— Пока не знаю. Мы изъяли воду, и все бутылки из его кабинета, даже запечатанные. Яда нет нигде. А еще в кармане у вашего директора была баночка с капсулами для похудения.

— Может эти таблетки ядовиты?

— Нет. Официальных результатов еще нет, но эксперт сказал мне, что там витамины, экстракт зеленого чая и черный перец. В баночке осталось восемь капсул — и состав везде одинаков.

— А от этого можно похудеть?

— Сложно сказать. Раз покупают, значит, верят в то, что возможно.

— Я не знала, что шеф хочет похудеть. Он ведь совсем не полный. А может это не его таблетки.

— Элен, таблетки его. На баночке только его отпечатки пальцев. А воду он вообще сам в буфете покупал. Поэтому я и пришел к тебе с просьбой рассказать подробней о Владлене Платоновиче, чтобы понять, что все-таки произошло на самом деле.

— Конечно, расскажу. Только я ведь очень мало его знаю. И не могу с полной уверенностью утверждать, что мое мнение можно считать абсолютно объективным. Все же он начальник. А ты же знаешь, что каждый подчиненный всегда знает, что и как должен делать начальник — я попыталась улыбнуться, но натолкнулась на серьезный взгляд Олега, — да обычный он был начальник. Свои интересы у него всегда были на первом месте. Если на совещании в министерстве ему попадало — то по цепочке попадало и нам. Иногда случались приступы доброты и щедрости — особенно, если лично от него требовалось только дать указание. Мне всегда казалось, что Владлен Платонович относится к подчиненным как учитель к детям во время экзамена. Он никогда ничего не говорил определенно. Выслушав распоряжение начальника надо было еще понять — чего конкретно он хочет.

— Это как?

— К примеру, если директор говорил, что у нас в вестибюле обшарпанные стены, и никто ничего не делает — это на самом деле значит, что на его взгляд доход этого месяца должен был быть больше, и он уже определил, кто в этом виновен. Правда, «виновные» о своей вине могут и не догадываться, и никто им об этом не скажет, следовательно, ничего не меняется. Но если он повторит ту же фразу через месяц — выводы должны быть иными. У него был определенный набор фраз выражающих недовольство, а причину надо угадать. Кто не угадал — тому не повезло. То есть вся жизнь сплошной экзамен. Без подсказок. Сам понимаешь, шансов оказаться в фаворе немного. Но уж если оказался в фаворитах, то какое-то время можно делать все что угодно — никакой критики до тех пор, пока кто-нибудь из приближенных шефа что-нибудь не скажет. Невозможно предсказать, кого и в какой момент он будет слушать, и какие из этого выводы сделает. Только у Эсмеральды как-то получается все время быть в фаворитках. Но она и работает у нас не сказать, что очень долго. Мне кажется, она со смертью шефа потеряла все перспективы.

— А секретарь? Мне показалось, она очень любит шефа?

— Да, я слышала сплетню о том, что у них некогда был бурный роман. А с приходом Эсмеральды она получила отставку и уведомление о сокращении должности. Шептались, что у дамы есть некие компрометирующие фотографии. И якобы после получения уведомления она в ультимативной форме заявила Владлену Платоновичу, что если уведомление не будет отозвано, то в последний рабочий день она покончит с собой, а фотографии вместе с предсмертным письмом отправит в газету.

— Даже так?

— Олег, я не могу гарантировать, что было именно так. Оно конечно, дыма без огня не бывает, но все же скидку на ветер надо бы сделать.

— В итоге они договорились?

— Да, ситуация вполне стабильна. Фотографий никто не видел. Алевтина Петровна ведет себя соответственно своему месту, директор отозвал уведомление, а у Эсмеральды открытый доступ в кабинет директора. И вообще дамы практически дружат — насколько могут дружить секретарь и главный бухгалтер.

— А остальные?

— В остальных случаях накал страстей несколько поменьше. Все же понимают, что реальная власть у Эсмеральды, а директор делает все, что она хочет.

— Так уж и все что хочет?

— Так считается. Знаешь, последнее время у него даже манера разговора стала такой же, как у Эсмеральды. Я нечасто слышу его, поэтому разница режет ухо.

— А вообще у него бывали конфликты с подчиненными?