Новый год в драконьем замке

Кирилл вышел из ванной через пару минут. В рубашке и джинсах. А меня вдруг посетила мысль, что, пожалуй, всё-таки не отказалась бы глянуть на него в одном полотенце.

– Проверь, как тебе температура воды, – сказал он.

Зашла в ванну и, засучив рукав свитера, аккуратно, чтобы не облить одежду, сунула руку под душ.

– Горячевато. Можно чуть попрохладней? – попросила я.

И, пока Лисовский регулировал воду, метнулась в комнату за сумкой.

– Не бойся, не обворую, – с кривой усмешкой прокомментировал он мой манёвр.

– Да нет, просто мне тут кое-что нужно, – виновато промямлила я. Выглядело это и правда не очень — нормальные люди с сумками ванну не принимают. Но заранее рассказывать про краску не хотелось — вдруг начал бы отговаривать?

И только тут осознала, что раздобыла отнюдь не всё необходимое. Мыло-то здесь нашлось, а вот на шампунь ни малейшего намёка. Кроме единственного куска мыла, тут не было вообще ничего.

Фантастика! Мылом я последний раз мыла голову... никогда. Оставалось надеяться, что оно хотя бы не хозяйственное. Впрочем, пахло вполне приятно.

Хотя стоп, надо сначала почитать, что там в каком порядке делать.

Достала из сумки упаковку с краской. Внимательно проштудировала инструкцию.

Опа, а вот и сюрприз — оказывается, волосы красят насухую. Значит, мытьё головы отменяется. Ну да ладно, я её только вчера вечером мыла.

Итак, приступим, помолясь. Хотя, подозреваю, что молитвы мне здесь точно не помогут!

Счастье ещё, что в заботе о сестре я всё-таки купила какую-то типа супер-пупер кисточку для окрашивания, которую мне настырно всучивала продавщица. В коробке-то не оказалось вовсе никакой.

А вот в чём же я буду смешивать содержимое всех этих тюбиков?

Огляделась вокруг. Опять же ничего, кроме мыльницы, и та с ребристым дном.

Интересно, а за разбитую посуду драконы сразу в шашлык превратят или на первый раз ограничатся десятком гадостей по поводу никчёмности и криворукости блондинок?

Ладно, была не была.

– Кирилл, подай, пожалуйста, вазочку из-под мармелада.

Я высунула руку в приоткрытую дверь.

– У тебя что, сахарное голодание? – съязвил порядком удивлённый мужчина.

Однако посудину мне в руку вложил. Только на поверку в ней обнаружилось ещё и несколько кусочков сладости.

Выставила руку обратно:

– Я же просила вазочку из-под, а не с мармеладом.

– И куда же девать его? – последовал вполне закономерный вопрос.

– Ну не знаю — съешь сам, что ли, или переложи куда-нибудь.

Наконец я получила пустую вазочку. Хорошенько её вымыла и принялась за смешивание ингредиентов.

Удачно, что у сестрёнки волосы тоже длинные и густые, и когда я размышляла, какой же объём краски купить, показала продавщице на себя. То есть, по идее, мне её должно хватить. А то выкрасить лишь часть волос — это уж хуже не придумаешь! В Москве-то такой вариант ещё сошёл бы за креативное решение, а здесь точно сочтут не только блондинкой, но и чокнутой.

Ну а теперь самое страшное — нанесение получившейся субстанции. Отродясь волосы не красила и не собиралась. Чтоб этим блондиноненавистникам пусто было!

Главное — не покрасить заодно и кожу лица. Когда-то случайно слышала, что этого можно избежать, если намазать подверженные опасности участки кремом. Хорошо, что у меня закончился крем для рук и сегодня я как раз купила новый.

Положила рядом мобильник, чтобы следить за временем. Сжечь волосы краской уж точно не хотелось.

И наконец приступила...

Выдержала краску на волосах положенные по инструкции сорок минут.

За это время Кирилл успел несколько раз поинтересоваться, жива ли я ещё, не утонула ли и не пытаюсь ли отдраить свою кожу до мяса каким-нибудь скрабом.

Последнее предположение мне особенно понравилось — тем более что мочалки здесь близко не водилось.

Хотя если у меня с собой есть скраб, почему бы не оказаться и губке?

Наконец промыла волосы до полной прозрачности стекающей с них воды и затем ещё раз с прилагавшимся к краске кондиционером.

А теперь к зеркалу. Боже! Это что — я?! Кошмар!

Нет, прокрасились волосы на удивление без изъянов. Но как же дико на мне смотрится эта брюнетистость!

Ненавижу драконов!

Однако делать нечего — пора выбираться отсюда.

Ещё раз хорошенько вытерла волосы. Натянула джинсы со свитером. Нервно выдохнула и вышла.

Лисовский стоял, глядя в окно. Что вообще видел там, в полной темноте? Но повернувшись на моё появление, аж пошатнулся.

– Так вот что ты там делала столько времени, – вымолвил он. – И где же взяла краску?

– Сестре в подарок на Новый год купила. Вот она у меня в сумке и лежала. Уж и не знаю, с чего Людке стукнуло в голову перекраситься...

– Переходный возраст? – тут же предположил мужчина.

Я кивнула.

Он засмеялся;

– У меня один из племянников, когда был подростком, тоже решил перекраситься в брюнета. От брата-близнеца ему, видишь ли, захотелось отличаться.

– И что? – поинтересовалась, предчувствуя, что история имела продолжение. Уж слишком задорно у шефа блестели глаза.

– Походил так несколько дней. А потом задолбало, что его то выходцем, то покойником называют.