Новый горизонт

– А сколько сезонов роста остаётся? – поинтересовался внук учителя, даже удивившись собственным словам, ведь прежде не раздумывал об этом. – Не на опыте, – раскинув руки, он дважды очертил окружность, – а на самой планете.

– Это важнейший из вопросов, – улыбнулся лектор, довольный любопытством внука, – но, к сожалению, точного ответа пока нет, – признал он. – Ясно лишь одно – мы не застанем завершения последнего сезона.

– А расскажите про осколки, найденные в океане, у границы, – снова обратив все взгляды на себя, попросил мальчик в красном шарфе.

– Вероятно, над поверхностью оставались горные хребты, чьи обитатели и принесли эти осколки. Мы можем лишь предполагать, каким образом в сезон затишья был получен тёплый камень и зачем они доставили осколки на край света. Белый, вероятно, является частицей той горы, на которой они встретили свой последний огненный сезон. Он мог бы послужить подсказкой в поисках, но у наших предков не было доступа к вершине.

Лектор продолжал показывать снимки чёрной пустоши. Однообразные виды отличались лишь узорами из трещин.

– Сезоны роста давно поглотили те края, откуда могли быть принесены осколки. Но по количеству колец, образовавшихся с того момента, мы можем рассчитать местоположение и, вероятно, когда- нибудь найдём его. Мне уже не доведётся участвовать в тех поисках, но, возможно, это будет кто-нибудь из вас, – сдержанно улыбнулся пожилой рассказчик, оглядев учеников.

– А вы бывали на поверхности? – нарушив непродолжительную тишину, спросил мальчик в красном шарфе.

– Приходилось, – задумчиво ответил лектор. – Поверхность монолита – это бескрайняя безжизненная пустошь. И поверьте, всё интересное и важное для вас находится в её оковах. Наслаждайтесь видами долины, наблюдайте, изучайте, – призвал он и вдохновенно объявил:

– Между прочим, сегодня у вас особый день. После лекции вас ждёт Двуликая гора.

Кабинка подвесной дороги неспешно покидала утреннюю мглу, и всё больше проявлялись впечатляющие виды. Изумрудное единство леса и озёр уподобило долину океану, где холмы казались волнами, застывшими во времени. Густые рощи занимали едва ли не все оставшиеся земли. В недалёком прошлом раскалённый вал достиг северо- западных холмов, плотно застроенных многоэтажными бетонными домами, и напоминанием об огненном сезоне остались почерневшие руины, вплавленные в застывшую скалу. Размытый серый силуэт покинутого города рассыпающимся призраком тонул в тумане чёрной пыли, плывущей над границей. За годы запустения улицы покрылись извилистыми трещинами и смешались с бесчисленным множеством деревьев, стёрших городские рубежи. Вдалеке над приграничными домами виднелся блеск оранжереи. Старинный купол потерял часть треугольных секций, и теперь тёмные пустоты нарушали полотно отражённого солнечного света. В противовес заброшенному северо-западному краю юго-восток блистал промышленным районом. Однако в этот миг детей не заботили ни этот блеск, ни таинственная мгла призрачных руин. Кабинка приближалась к верхней станции.

Путников встречал раздвоенный утёс, объятый облаками. После минувшего сезона отметка высоты монолитных стен получила точное значение и почти достигла вершины монумента. Но он был не самой высокой точкой Двуликого хребта. Самую вершину занимали строения астрономического комплекса. Здесь пассажиров ожидали обзорные площадки, выступающие над восточным и западным обрывами. В страхе перед пропастью одни дети не решались подступиться ближе, но другие смело собирались перед ограждениями. Светлоглазый мальчик под присмотром дедушки оказался над восточным склоном. Пока сверстники бегали по длинной закольцованной площадке, мальчик в молчаливом восхищении рассматривал свой дом, впервые открывшийся ему с огромной высоты. До последнего мгновения ребёнок таил робкую надежду увидеть даль открытого простора. Но мир заканчивался в необъятной тени.

Окутав планету чёрным саркофагом, глыба сомкнула рубежи, оставив небольшой просвет. Живой мир, окружённый выжженной границей, тонул в пропасти среди бесконечной черноты, уходящей за монолитно-гладкий горизонт. Зелёный остров в кольце каменных оков – последняя земля Кальдера.

Дремлющая глыба, окутанная облаками и туманом, в ночи сливалась с небесной темнотой, но даже при мнимом исчезании пределов, обитатели долины ощущали их присутствие. Не зная иной жизни и не умея принимать планету отдельно от монолитного покрова, они утратили способность чувствовать свободный мир. Представить далёкий горизонт для них было подобно попытке слепого от рождения понять, каков цвет неба. Существование оков стало столь же неотъемлемым, как и дыхание сквозь маски.

Высочайшая точка Двуликого хребта превосходила монолит, но отдалённость стен не позволяла разглядеть его поверхность. Вместо светлого простора мальчик видел лишь тёмную безжизненную линию между небом и землёй. Мечта всё ещё оставалась в оковах маленького мира.