Новый Король Галактики

Землянин попробовал проникнуть в сознание Литы – не зондировать, знакомясь с содержащейся там информацией, а только соединиться с аурой поверхностных чувств – и тут же понял, почему девушка только смотрит на него и не пытается ничего предпринять – Тимор так сильно повредил ее внутренний мир, что страх подавлял все остальные мысли. Такой страх доводит людей до самоубийства или помешательства. Лите хотелось закричать, броситься между братом и Сергеем… но внутренний ужас перед тем, что уже произошло и еще могло бы произойти, подавлял все, делал даже гибель близких людей только еще одним штрихом к и без того ужасному портрету ужасно несправедливой реальности. Какой-то внутренний барьер заставлял Литу оставаться на месте и обреченно ждать непоправимого. Сергей подумал, что можно было бы этот барьер и снять, если раскопать в глубине сознания Литы какое-нибудь приятное незабываемое воспоминание и заставить девушку обратиться к нему, отодвинуть события последнего дня на задний план, рассеять гнетущие впечатление своего бессилия простой волной дружбы, любви, теплоты…

Сергей переключился на Гелма – брат и сестра мыслили на одной волне – и понял, что расвердец тверд в намерении прикончить противника быстро, одним ударом – у парня было плохое настроение, он устал, долгая борьба была бы ему неинтересна и даже неприятна. Пока его сдерживало только врожденное чувство собственного достоинства – из благородства Гелм не хотел бить первым…

Но… Лита важнее. Руководствуясь единственным желанием помочь как можно скорее и лучше, действуя по чистой интуиции, землянин решительно воздействовал на ауру австрантийки, расслабил сознание Литы и смешал ее последние воспоминания, добавив каких-то бессмысленных посторонних картин и образов, каких-то несуществующих ощущений и фантазий, первых пришедших к нему в голову…

Сидевшая неподвижно Лита вдруг насупилась и помотала головой, отгоняя наваждение. Потом она словно что-то поняла и вскинула на Сергея взгляд полный теплоты и признательности. Еще через долю секунды, ее глаза расширились – она вдруг пришла в себя – и тут же все чувства австрантийки выплеснулись наружу.

Крик был таким, что некоторые солдаты успели выхватить мечи из ножен. Ничего не подозревавший Гелм чуть не поперхнулся собственной слюной и не уронил секиру. Еще через мгновение Лита, прорвавшись сквозь полукруг растерянных солдат, возникла между готовыми сцепиться противниками и возмущенно посмотрела в глаза брату.

– Ты что?! Что с тобой?! Остановись! – испуганным, тонким голосом закричала девушка.

– Тебе жалко этого Хранителя? – Гелм свел брови, намереваясь как можно быстрее разобраться с ситуацией, понять, что происходит, а потом прикончить землянина и пойти спать.

– Если бы не он, ни тебя, ни меня уже бы не было!

Гелм недовольно дернулся, отстраняя сестру.

– Не должен же я благодарить Хранителя, – слово «Хранитель» прозвучало как отборное ругательство, – за снисходительность его дружка Лераса! Я в ней не нуждался!

– Ты ничего не понял! Он спас меня от Тимора, никакой он не Хранитель! Послушай, Гелм!.. Мне нужно тебе рассказать… ты все поймешь!

Сергею показалось, что Гелм смутился. Удивленно перешептывались и зрители – заметно, что Лита тут всеобщая любимица.

– Ты не понимаешь… – начал Гелм.

– Нет, это ты не понимаешь!

В Лите проснулся бойцовый дух, тот самый, что горел в ее зеленых глазах в день первой встречи с землянином. Она демонстративно развернулась, подошла к Сергею, поднялась на носки и нежно глядя ему в глаза потерлась носом о его нос.

– Сестренка, да ты с ума сошла! – послышался в установившейся тишине потрясенный возглас Гелма.

Сергей ничего не понял. Лита смотрела на него так, словно совершила нечто очень важное и интимное, такое, как признание в любви. Она заметно ожидала ответного движения, но увидела на лице землянина одно недоумение. С некоторой досадой австрантийка опустилась с носков, и теперь ее глаза расположились на уровне подбородка Сергея.

Удивление ошеломленного Гелма достигло предела.

– Теперь я точно убью его! – проорал расвердец в запале.

Лита испуганно обернулась, посмотрела на Сергея снизу вверх и многообещающим шепотом произнесла:

– Только, пожалуйста, не убивай брата, он ведь не понимает…

У Гелма от такого выпада открылся рот, а глаза вылезли из орбит.

– Что? – пробормотал он, рассеянно глядя на ноги сестры. – Не убивать меня?!

Ярость, накопившаяся за все последние дни: дни лишений, надежд, неудач, дни унижения; опять вспыхнула в расвердце, отразившись яркой краской на его лице. В запале, Гелм отшвырнул в сторону свою секиру и потребовал, чтобы принесли «ветроруб». Через мгновение ему подали оружие, состоящее из двух широченных обоюдоострых лезвий, насаженных с двух сторон на одно деревянное древко.

Жестко ухватившись за деревяшку посередине, Гелм грозно бросил:

– Защищайся… парень!

Лита отбежала в сторону.

Оружие завертелось в руках расвердца, быстро, очень быстро, почти так же, как у автомата для единоборств. Свист, разнесшийся по саду, тоже внушил уважение. Солдаты одобрительно заулыбались.