Новый Космос

Но… были ли Его действия, повергшие нас в культурный шок, злонамеренными? Виноват ли человек, от которого мы ждали другого, в том, что он поступил иначе, чем нам казалось логичным, исходя из некоторых наших с ним духовных контактов, когда мы были уверены, что понимаем друг друга? Ведь вроде Он соглашался с нами, а мы тоже вполне искренне соглашались с ним; вроде бы ему тоже, к примеру, нравится группа «Beatles», а мы действительно не имеем ничего против столь любимого им Федерико Феллини или Альмадовара! Как же так вышло, что Он вдруг выкинул нечто такое, чего мы от него совершенно не ждали? И в этот миг нам совершенно наплевать на то, что быть может для Него этот Поступок — который просто выбивает нас из колеи — был целью всей его жизни и вытекал из всего его предыдущего опыта (включающего и общение с нами, но, так сказать, на общих основаниях:)) с такой же закономерностью, с какой выпущенный из рук предмет падает на землю.

Нет, в этот миг, миг острого личного разочарования, нам совершенно неважно всё это. Нам неважна Его цель! Напротив, мы чувствуем, что задето наше самолюбие, поскольку его цели, видите ли, оказались иными, чем представлялось нам! И всё это при том, что от нас никогда ничего не скрывалось!

Простой пример из истории XX-го века: неужели же можно говорить о сокрытии своих истинных целей или преднамеренном введении кого-либо в заблуждение в случае человека, всерьёз начавшего политическую карьеру только после написания и публикации главной книги своей жизни!?. (Я говорю сейчас о книге «Майн кампф».:)) Однако это, конечно, слишком глобальный пример, но, впрочем, всё равно подтверждающий наш тезис о невозможности взаимопонимания между людьми вообще.

Но… быть может ситуация бы изменилась, будь у нас всех одинаковые речевые рефлексы? Вдруг вся проблема только в том, что произнося одни и те же слова, а иногда и целые фразы, каждый из нас имеет в виду что-то сугубо своё, остающееся неведомым нашим собеседникам даже в тех случаях, когда мы сами уверены, что высказали всё как на духу? Ведь такое бывает довольно часто, и причин тут, как правило, две, перетекающие друг в друга: либо нас невнимательно слушали (то есть, с нашей стороны, нам не удалось ЗАВЛАДЕТЬ вниманием собеседника — даже наш язык тут сам себя выдаёт, обнажая истинную агрессивность наших намерений, которую все мы так любим маскировать под невинное «желание быть услышанным»), либо… нас не так поняли и сделали из наших слов неверные выводы (что довольно часто случается, в том числе, из-за ослабления внимания).

Но что такое речевой рефлекс сам по себе? Это некое вариативное поле наших реакций на те или иные слова и вариативное же поле ассоциаций, которые эти слова у нас вызывают. Да, эти поля обширны, но… не бесконечны, и подчиняются определённым законам, которые возможно выразить определёнными математическими функциями — в конце концов, математика и физика вполне достоверно описывают и более сложные явления.

В основе каждого речевого рефлекса, число которых, понятно, существенно превышает число слов в Языке, умножаясь в геометрической прогрессии вместе со всеми возможными словосочетаниями, всегда лежит «отдельно взятая» Индивидуальность, каковой свойственны сугубо свои речевые рефлексы, а само количество «отдельно взятых» индивидуальностей примерно соответствует количеству людей на земле. Таким образом, число X, которым описывается количество вариантов наших реакций на любые, якобы внешние, импульсы, смело умножаем примерно на 7 миллиардов:). Но и это финальное число, хоть и космически огромно, но тоже есть величина вполне конкретная, а не просто какой-то луч, устремлённый в бесконечную тьму!..

Иначе говоря число X реакций на слово, скажем, «собака», одного человека может существенно отличаться от числа X реакций другого на то же слово; и как количественно, так и качественно. Попробуйте сопоставить, для наглядности, числа X по поводу того же слова «собака» какого-нибудь простого владельца собаки и, допустим, профессионального кинолога! И ведь это всего лишь слово «собака»! Прямо скажем, не единственное слово в нашем языке:). И так же, в общем-то, обстоят дела не только со словами, но и со звуками, и с визуальными образами, и с тактильной сферой.