Новый круг Лавкрафта

— Я научился управлять аэропланом, — объяснил профессор, — у Профессора Пизли — сына того самого исследователя, который открыл те древние руины в Австралии — себе на беду. Ужас от столкновения со сверхъестественным оказался настолько велик, что бедняга совершил самоубийство.

Двигатель взвыл, потом зарычал, а затем рычание перешло в рев, и самолет бодро помчался вперед по полю, подпрыгивая на неровностях. У самого его края наш пилот задрал нос машины, и мы взлетели, стремительно набирая высоту, а потом и выравниваясь — курсом на север.

Глядя вниз, я сумел разглядеть тонкую полосу света — реку Мискатоник. Она быстро растворилась вдали. Вокруг нас сомкнулись тишина и тьма, которые нарушали лишь монотонный рев двигателя и свечение приборов. Покров физически ощутимой тьмы окутал нас полностью — а мы знай себе мчались, час за часом, над северным Массачусетсом и юго-восточным Нью-Хэмпширом.

Полночь застала нас над Мэном. Профессор Стерн посвятил меня в детали нашего плана, рассказав как можно больше о наших противниках. Некие вещи, произнесенные им в ночном небе, я до сих пор не могу заставить себя повторить — в мире и без того довольно уродливых мерзостей. Однако другие сведения оказались жизненно важными для меня и нашей миссии.

— Как вы знаете, мой юный друг, Древние — стихиали, то бишь духи, чья природа соответствует одной из так называемых природных стихий. Это их сущность — и их сила. Ктулху — божество воды, Ктугха — огня, в то время как Ньярлахотеп, Тсахоггуа, Азатот и Шуб-Ниггурат, похоже, соответствуют стихии земли. Воздухом повелевают Хастур, Зхар, Итаква и Ллойгор. Иог-Сотот, о котором сказано, что он есть Все-в-Одном и Один-во-Всех, похоже, не связан ни с какой стихией в отдельности.

Помолчав, он продолжил:

— Из смутных намеков, содержащихся в «Некрономиконе», мне стало понятно, что произойдет перед Великим Пробуждением. Прежде всего, в течение нескольких дней будут проводить обряды — какие, здесь нет нужды говорить. Затем, в День, точнее, ночь Всех Святых (то есть непосредственно завтра), на закате начнется длинный и сложный ритуал. Тогда в полночь, как говорится в книге,

«…небо раздерется, подобно завесе, и из пребывающих Снаружи Измерений на землю сойдут Древние. И содрогнется земля, узрев их облик, и Древние спустятся с небес, и устроят здесь обиталище, и станут разорять и убивать, кого пожелают».

— Наша задача — прервать ритуал. Он состоит из двух частей: сначала идет «Открытие Врат», а затем — собственно освобождение Древних. Если мы сумеем остановить жрецов прежде, чем обряд подойдет к завершению, то краткий миг, в который звезды займут единственно нужное им положение, пройдет — и земля будет спасена!

— А как же мы остановим их? — удивился я. — Неужели нам придется прибегнуть к убийству?

— А вот это совершенно излишне. К тому же убийство не принесет желаемого результата. Там соберется огромная толпа, вот увидите. А Рено и Петерсон могут появиться, а могут и не приехать. Мы должны противостоять их заклятиям и чарам с помощью наших магических средств, более того, мы должны уничтожить зловещее логово заговорщиков, желающих низвести на землю космическое зло. Мы должны — ни больше ни меньше — запечатать их обиталище Старшим знаком, что выгравирован на присланном из Тибета камне. Однако дело это рискованное. Во-первых, нас могут обнаружить и схватить — еще до того, как мы сумеем что-либо предпринять. По этой причине я прихватил особые браслеты: прислужники Древних избегают прикасаться к камням со Старшим знаком. Однако лишь магический тибетский камень обладает достаточной мощью, чтобы уберечь от всякого зла. Помните, мой юный друг: Билл Трейси полагался на силу браслетов — и чем это обернулось. Пусть это послужит для нас предостережением.

Часы тянулись, а мы все еще жужжали на северным Мэном. Стрелки часов на приборной панели показали четыре утра. И вдруг я увидел впереди нечто, заставившее меня воскликнуть:

— Профессор, вы только поглядите на это! Там, впереди!

Покосившись в сторону, куда показывала моя дрожащая рука, профессор увидел то же, что и я.

В нескольких милях от нас титанических размеров тень заслоняла звездное небо. Ее размытые контуры напоминали гротескно деформированный человеческий силуэт, а из места, где положено находиться голове, на нас смотрели две зеленые звезды, подобные глазам, исполненным нечеловеческой злобы и ненависти!

А самое страшное — Тварь двигалась! Двигалась прямо на нас! На нас устремилась чудовищная фигура, за которой скрывалась линия горизонта, чья макушка упиралась в зенит! И одновременно на аэроплан налетел свирепый ветер, порывы которого донесли до нас высокие ноты жутковатой музыки — словно бы вокруг заиграли на камышовых свирелях и гигантских флейтах.