"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ)

Ближе к утру

Прочитав депешу, генерал Дмитрий Иванович Ходнев снял папаху и с чувством перекрестился. Отвечая на пытливые взгляды окружающих, он слегка дрогнувшим голосом произнес:

– Государь жив, господа. Государь идет нам на помощь.

Сафонов последовал примеру генерала и тоже перекрестился, а затем крикнул:

– Ура, братцы!

Громогласное ура полетело из окон Главного Штаба во все стороны, отражаясь от стен, увеличиваясь, множась эхом, вселяя веру и азарт в одних и рождая тревогу и неуверенность в душах других.

Во всяком случае, генерального штурма так и не последовало. А спустя еще пять минут грохот боя зазвучал уже со стороны Министерства иностранных дел. Стрельба разгорелась и приняла ожесточенный характер, о ходе которого Ходневу было судить весьма затруднительно.

Но вот в отдалении на Невском стали видны перебегающие через проспект группы вооруженных людей. Некоторые из них останавливались и стреляли назад, куда-то вдоль набережной реки Мойки.

– Похоже, что мятежники отступают, ваше превосходительство, – заметил Сафонов.

Ходнев хотел что-то ответить, но тут откуда-то из-за Мойки послышался лихой свист, улюлюканье и цокот сотен копыт по заснеженной мостовой. Видимые из окна мятежники вдруг засуетились и стали разбегаться кто куда. Самые смелые или самые глупые попытались отстреливаться, но были буквально сметены конной лавой казаков, которые, словно на учениях с рубкой лозы, прошлись стальным гребнем по мятежным головам, оставляя за собой тела и расчищая себе путь к Дворцовой площади.

– Ну что ж, Сафонов, кажись, все. Выстояли.

Ходнев устало уселся на патронный ящик и протер платком шею. Затем оглянулся вокруг и сказал с чувством:

– Спасибо, братцы. Господь и государь не оставили нас.

Петроград.

Главный Штаб.

6 марта (19 марта) 1917 года.

Ближе к утру

Я стремительно шел по коридорам Главного Штаба. На сегодня отменяются все чинные вышагивания и церемонии. Только скорость, только темп, только опережение – именно в этом залог успеха. Отбросить с дороги все, что мешает, перешагнуть через условности, решать неожиданно и масштабно, иначе поражение и гибель.

За мной почти бежали сопровождающие. Впереди звучали команды, солдаты в залах спешно строились для приветствия.

– Зрав-желав-ваш-имп-вел-во! – доносилось до меня, а я успевал лишь козырять и выкрикивать:

– Здорово, братцы!.. Благодарю за службу!

И в ответ раскатистым громом неслось:

– Рад-старат-ваш-имп-вел-во!

Мне навстречу уже спешил Кутепов в сопровождении Ходнева. Подойдя на положенное расстояние, они перешли на строевой шаг и, остановившись, откозыряли.

– Ваше императорское величество! Ваш приказ выполнен, весь комплекс зданий Главного Штаба возвращен под полный контроль законной императорской власти!

– Благодарю вас, генерал!

Я пожал руку Кутепову. Затем обратился к Ходневу:

– Выражаю вам свою высочайшую благодарность за службу!

Выслушав предписанные уставом ответные слова, я крепко пожал руку генералу, а затем весело поинтересовался:

– Ну что, господа, как вы оцениваете ситуацию? Каково положение заговорщиков в настоящий момент?

– Положение их безнадежное, ваше императорское величество! – Кутепов просто цвел от удовольствия. – Большая часть ключевых пунктов в столице под нашим контролем. Юнкера и казаки приняли под охрану мосты и набережные, блокировав тем самым перемещение мятежников через реку и каналы. В запасные полки отправлены группы для записи во Внутреннюю стражу. Генерал Маннергейм сейчас ведет работу в казармах по обе стороны Литейного проспекта. Можно уже с уверенностью сказать, что мятеж в столице уже практически подавлен, и с наступлением утра уже будем начинать мероприятия по выявлению и фильтрации зачинщиков и активных участников выступлений…

Я слушал генерала и, признаться, едва сдерживался, чтобы не начать улыбаться. Все напряжение этой ночи вдруг схлынуло с меня. Нет, не только и не столько слова Кутепова потешили мою душу. Я и сам чувствовал, что, хотя еще захвачен Зимний и кто-то отстреливается из Адмиралтейства, хотя еще находятся в лапах мятежников генералы Нечволодов и Иванов, хотя все далеко еще не кончилось, но все же наступил тот самый момент решительного и решающего перелома, когда впереди еще много труда, но уже ясно виден результат, когда уже есть понимание того, чем все закончится, когда дальше лишь дело техники, когда…

Тут я заметил появившегося на пороге Глобачева и шагнул к нему навстречу, собираясь и его благодарить за службу, но тут в глаза мне бросилась явная тревога на лице министра.

– Что случилось?

Министр внутренних дел козырнул и мрачно произнес:

– Плохие вести, ваше императорское величество. Великий князь Николай Александрович через телеграф Александровского дворца в Царском Селе объявил всей России, что вы принудили его к отречению за цесаревича Алексея, в нарушение всех законов, земных и божественных. В связи с этим он заявляет о том, что вы, мой государь, просто узурпатор, а законным императором Всероссийским является его сын Алексей Николаевич…