Новый Михаил [трилогия]

Кстати, помнится мне из истории, что генерал от кавалерии Каледин до самого конца оставался верен царю и к Февральской революции отнесся крайне отрицательно, за что и был спешно снят с должности командующего 8-й армией и нового назначения от Временного правительства так и не получил. Да и читал я кое-где о том, что были данные о том, что Каледин узнал о заговоре и даже пытался как-то предупредить Николая Второго. Но насколько эта информация достоверна, сказать я не мог.

Во всяком случае, сейчас рядом со мной сидит офицер, который утверждает, что он, якобы, послан к царю именно от Каледина и именно с каким-то письмом, которое нужно вручить в августейшие руки непременно до отъезда Императора в свой последний царский вояж. Могу ли я опереться на эту информацию и сделать вывод о том, что в письме именно то самое предупреждение о заговоре? И да, и нет. Правильнее и однозначнее было бы письмо это вскрыть и прочитать, но Мостовский решительно против ссылаясь на приказ. Хотя, я могу вскрыть письмо и позже, когда штабс-капитана рядом уже не будет.

Да и, кроме того, что мне в его письме? О заговоре я знаю не хуже Каледина, а может и лучше его в сто раз. Говорить с «братом» я собираюсь именно о заговоре и о необходимости отложить поездку. Аргументов у меня всяко побольше чем у Каледина, так чего же я раздумываю?

— Где письмо?

Штабс-капитан все еще не мог решиться отдать свой секретный груз.

— Дайте мне слово, что письмо откроет лично Государь Император.

Я секунду колебался, но все же решился. Если все будет нормально, то письмо это так и останется у меня в кармане, так что нужно брать его, и не морочить себе голову с этим вопросом, а то и Николай уедет пока я тут рассиживаюсь в «антанабилях энтих», как сказал один из солдат охраны.

— Даю слово.

Мостовский достал пакет. Разорвал его и вытащил из него еще один. Я взял в руки запечатанное письмо. Действительно, адресовано «Государю Императору Николаю Александровичу в собственные руки». Везли его издалека, судя по его внешнему виду, хотя это ровным счетом ни о чем не говорило.

Тут в окно машины постучали. Я выглянул. Это оказался приданный мне штабс-капитан.

— Ваше Императорское Высочество, прибыл курьер от генерала Лукомского. Вам пакет.

Киваю. Беру. Вот теперь еще одно письмо у меня. Но это хотя бы адресовано мне. Вскрываю.

«Ваше Императорское Высочество! Сообщаю Вам, что наш милостивый Государь Император изволил выехать к поезду. Отправка состоится в самое ближайшее время. Если Вы намерены встретиться с Его Императорским Величеством сегодня, то вам следует поторопиться. Желаю здоровья Вашему Императорскому Высочеству и полного успеха в той помощи, которую Вы хотите оказать Государству Российскому. Генерал Лукомский».

Вот, блин! Так действительно ушмыгнет царь-батюшка из под самого носа и буду я бегать по платформе и кричать матерно так, что слышно будет лет через сто. Поехали, поехали! Император ждать не будет даже собственного брата!

— Хорошо, я беру письмо и постараюсь его передать Государю. А сейчас, прошу простить, я вынужден с вами расстаться. Всего доброго!

Через минуту наша колонна из грузовика, легковой автомашины и кавалерийского конвоя, двигалась по ночным улицам Могилева навстречу судьбе.

* * *