Новый Мир ( № 1 2006)

— Ты похож на самоубийцу, у которого раз за разом обрывается веревка, а он упрямо лезет в петлю! — разозлился Рощин и опять потянул Никиту вниз. Никита упал и больно стукнулся копчиком.

И тут он увидел их. Они собирались в нескольких метрах от рекламной тумбы. Выражение лиц не оставляло никаких сомнений, что именно эти люди решили идти пешком до Москвы. Они молчали. Никита заметил среди них и женщину, которую били в отделении, и женщину, у которой повесилась дочь.

Не привлекая внимания многотысячной толпы, хором, как заклятье, повторявшей слово “Позор!”, они развернулись и медленно пошли по направлению к Московскому проспекту. Никита с Рощиным, не сговариваясь, встали и двинулись следом.

На Сенной площади старику в светлом плаще стало плохо. Он обмахивал себя растопыренной пятерней и беспомощно хватал ртом воздух.

— Что? Что? — теребил его Никита. Старик тыкал пальцем себе в грудь. — Сердце?

Старик кивал, продолжая махать рукой. Никита бежал в аптеку.

— Быстрей, быстрей, они уйдут! — торопил его старик, вырывая упаковку валидола. — Без меня уйдут, как же так, никак невозможно!

— Может, вам лучше дома остаться? — предлагал Рощин.

Старик обжигал его взглядом исподлобья. И упрямо сдвигал брови.

Никита опять пошел в аптеку и купил на все бывшие у него деньги таблеток от сердца и от давления. Он чувствовал, что уговаривать стариков повернуть назад бесполезно. Когда он вернулся, Рощин что-то доказывал подоспевшим телевизионщикам, а старик, уже переставший махать руками, вытирал пот большим клетчатым платком. Потом к нему подскочил низкорослый оператор в красной бейсболке и, присев на корточки, стал крупным планом снимать лицо.

— Я ветеран Великой Отечественной войны. Три ранения. За Курскую дугу — орден Славы. Из своих горящих танков едва успевал выскакивать, сколько чужих подбил, не упомню, — рассказывал дедушка, неотрывно глядя в камеру. — Считаю, что вы, жители сегодняшнего дня, своей сытой и мирной жизнью частично обязаны мне, а также моим погибшим и выжившим боевым товарищам. Хочу напомнить вам об уважении к старшим. Для этого и иду к всенародно избранному президенту. Чтобы лично сказать ему, что так поступать с ветеранами нельзя… Матвей Иванович Носков моя фамилия.

Съемочная группа погрузилась в машину, посадила на переднее сиденье Матвея Ивановича и укатила догонять остальных ходоков. Рощин с Никитой поехали на трамвае.

— Почему-то у всех стариков всегда носовые платки в клеточку, — сказал Рощин, и дальше всю дорогу они молчали.