Новый Мир ( № 1 2007)

— Понеслись мелочи. — И мысли завертелись привычные: как там дочка спит, уснул ли в конце концов Саня, как они в самом деле разместятся все на ночлег, поставила ли жена докорм в холодильник, чтобы не скис...

 

13

Кто-то спустился с крыльца и стал бродить по двору. Потом позвал:

— Никита! — Голос Натальи. — Никита, ты где?

— Здесь, — машинально отозвался он. — Что случилось?

Наталья подошла. Пригляделась.

— Ты сидишь, да? Как тут сесть?

— Ну вот чурки лежат. На них...

Наталья шлепнулась на горку, чуть не свалилась. Заворчала:

— Лесоповал какой-то...

Сергеев наблюдал за ней и ругал себя, что откликнулся. Ощущение просветления исчезло совсем, сменилось брезгливостью, тошнотой и усталостью...

— Никита, мне надо с тобой поговорить.

— Да?.. О чем?

— Очень серьезно... Очень. — Но от слова к слову голос Натальи терял твердость, расплывался, рыхлел. — Это очень... очень серьезно.

— Ну я понял уже. О чем?

— Погоди, я настроюсь... Очень серьезно.

Сергеев подождал. Надоело. Сидеть рядом с немолодой пьяной женщиной стало невыносимо.

— Наташ, я спать хочу. Я пойду...

— Нет, ты не смеешь!

— Почему это?

— Потому. Потому! Это вопрос жизни! Ты понимаешь? Жизни! Ты можешь хоть это понять?!

— Ну ладно, ладно. Я слушаю.

— Я о Володе хочу... Только по-честному, так, как с другом. Да?.. Да?!

— Да, да. Давай.

— Понимаешь, он замечательный человек. Замечательный! И безумно несчастный. Еще и сегодня... Что ему теперь делать с лицом... Спектакль послезавтра утренний, для детишек...

Сергеев почувствовал: если не выпьет сейчас, не сможет дослушать Наталью — или уйдет, или скажет что-нибудь. Открутил крышку, выдохнул и сделал большой глоток. Водка не пошла, метнулась обратно, и пришлось изо всей силы толкнуть ее внутрь себя, судорожно сжать верх горла... Медленно, нехотя, обжигая пищевод, водка стекла в желудок.

— Он страшно одинокий, — говорила Наталья все более спокойно, почти на одной ноте, словно не к Сергееву обращалась, а саму себя тысячный раз старалась убедить. — Он один совсем. Мама ведь умерла, никого теперь. Совсем... Я когда приезжаю, он бродит в этой квартире своей, как тень. Ночью свет не тушит. Знаешь...

— Выпьешь? — не выдержал, перебил Сергеев.

— Что? А, да. — Она взяла бутылку, подержала. — Так прямо? Рюмки нет?

— Нет.

Наталья пригляделась к бутылке.

— Наша, на бруньках. А закусить?

— Нет, — соврал Сергеев; просто лень было лезть в карман, доставать колбасу.