Новый Мир ( № 1 2008)

— Штраф, — равнодушно пожал плечами самый матерый.

— Сколько? — осторожно спросил Шунт, не знавший пока местных порядков.

Сумма, которую ему назвали, ошеломила его.

“Что же это за деньги такие?” — подумал Шунт. Не иначе как здесь состоялась денежная реформа. Такое уже бывало с ним, и он достаточно быстро приспосабливался к режиму — надеялся остаться состоятельным человеком и нынче.

Подступило, однако, чувство опасности, но коллатералей не было. Мир вытянулся в латинскую букву I с невидимой точкой в конце — а может быть, в Т, с перекладиной-тупиком.

Деньги нашлись в бумажнике, которого Шунт в ожидании поезда не осматривал. Купюры очень крупного достоинства; расплатившись, Шунт увидел, что пострадал, но не слишком сильно.

Он благополучно добрался до дома, на набережную; его встречала семья — буднично, ни о чем не расспрашивая. Семья — сильно сказано; встречала жена, дети давно выросли и разъехались кто куда.

Он попытался разобраться в обстановке: действительно, здесь многое изменилось — коммунисты ушли, накопления сгорели, но он все еще оставался членом Союза писателей, чуть ли не живым классиком, и все, оказывается, успели привыкнуть к его чудаковатому пестрому парику, так что жена даже спросила, куда вдруг подевалась эта знаменитая вещь.

— Голова вспотела, — ответил Шунт; сморозил глупость, ибо мороз сполна выдавал его ложь, но дальнейших расспросов не последовало, и Шунт удалился в свой кабинет, где все показалось ему привычным и уютным.

Вошла жена, она держала в руках ножницы, которые обнаружила, когда чистила пальто.

— Ты что, работу нашел? — спросила она недоуменно. — Снова парикмахером берут?

Шунт изобразил удивление, смекая про себя, что парикмахером уже не работает. Но работал. Он пожал плечами.

— Черт их знает, как они там оказались. Положил, наверное, по старой привычке.

Жена посмотрела на него подозрительно. Ей подумалось, что супруг не в себе — не грозит ли ему удар? Возраст обязывает к бдительности…

— Маразм наступает, — бодро утешил ее Шунт. — Захочу что-то сделать — и забуду, что хотел. А то иной раз напишу что-то, потом гляжу — и сам не понимаю: к чему это?

Побродив по дому, он выяснил, что жилище его лишилось многих признаков изобилия и достатка.

— Тебе звонил Тронголов, — сказала жена.

Так, замечательно. Предстояло выяснить, что это за птица.

— Ты не в том положении, чтобы кочевряжиться, — продолжила супруга, и Шунт понял, какая она нудная, отвратительная, старая.