Новый Мир ( № 1 2009)

Около каждой гаубицы прямо в глине валяется куча всякого барахла. Штабеля снарядных ящиков, стреляные латунные гильзы, пустые ящики, белеющие распахнутыми внутренностями досок, комья промасленной бумаги, шлемофоны, бушлаты. Среди этого добра возятся солдаты, таскают ящики со снарядами и кормят ими отстрелявшихся слонов, заталкивая латунные двухпудовые бананы в подачу.

Больше всего артиллеристы похожи на водил рядом с застрявшим в колее грузовиком. Их лица ничего не выражают. Им тоже на все плевать. Они таскают ящики, чтобы слоны вздыхали.

Вот так и убивают людей. Собственно говоря, эти замасленные солдаты в глиняных бушлатах и с пудами грязи на кирзачах и занимаются сейчас убийством.

Я сижу на броне. Смотрю на них. Мы, пехтура, испытываем к артиллеристам известную долю зависти — куда бы они ни приехали, у них всегда с собой дом. Улитки. Не надо рыть ямы в земле и спать потом в лужах — в башне всегда сухо. Не надо искать дрова — есть двигатель. Не надо коптить “летучую мышь”, отхаркивая забившую легкие жирную солярную черноту. Главное — следить, чтобы под откат никто не попал. А то вот так после ночного марша один парнишка заснул на казеннике — если ты метр с кепкой, на казеннике спать очень удобно, — а тут объявили стрельбу. Ночью в башне темно, освещение то ли не работало, то ли не включали. Орудие уже было заряжено. “Огонь, выстрел”. Сила отката у гаубицы несколько тонн. Парня, говорят, раскатало именно в мокроту.

Из кустов у подножия холма появляются пять человек. Они одеты не как другие люди на этом поле. На них нет бушлатов, легкие куртки заправлены в штаны, поверх курток подтяжки, резиновые сапоги закатаны. Они отличаются от остальных, как опытные походники от новичков — все в них предназначено для возможно быстрого передвижения по грязи. Нет ничего лишнего.

Это разведка. Возвращаются из Грозного.

Пятеро несут на носилках шестого. Сразу видно, что он убит.

Все смотрят, как они поднимаются по склону. Они, поднимаясь и дыша ртом, смотрят на нас. Как мы сидим и смотрим.

Видно, что они сильно устали.

Когда разведчики подходят к началу вершины, туда, где стоит медицинская “таблетка” и палатка медвзвода, то опускают носилки на землю. Двое садятся рядом, выбрав наименее раскатанные участки. Один подстилает под себя поджопник.

Остальные идут выше, к палаткам штаба.

Поравнявшись с людьми около первого костра, командир группы бросает на ходу, хотя его ни о чем никто не спрашивает:

— Чехи там, сразу, в городе. — Он показывает на дома. — У нас один “двухсотый”.