Новый Мир ( № 1 2010)

Авторы книги — историки, политологи, искусствоведы, литературоведы, философы — рассматривают революцию кактип события, в какой бы области та ни происходила. Чтобы выработать общие, метадисциплинарные методологические подходы к событиям такого типа, они вовлекают в исследование принципиально разнородный материал: от религиозного дисциплинирования в допетровской и петровской России (к которому Виктор Живов находит возможным применить термин Филиппа Горского «дисциплинарная революция») до французского либертинажа XVIII века и совершённого им переворота в чувственности (Екатерина Дмитриева); от перипетий биографии Пьера Симона Лапласа (Игорь Дмитриев) до событий на современной Украине, пережившей «оранжевую революцию» 2004 года (Александр Гриценко). Чем больше различается между собой материал, тем больше он дает возможностей понять, что вообще происходит с людьми и человеческими смыслами в условиях радикальной трансформации среды обитания, — какова бы ни была среда и в какую бы сторону ни были направлены ее изменения; что делается при изменениях такого масштаба с опытом и ценностями людей — и как они чувствуют и ведут себя потом, когда революция заканчивается, новая ситуация перестает быть остротравмирующей и становится новой нормой.

Похоже, попытка настолько общей постановки вопроса российскими интеллектуалами предпринимается впервые. Формулу революции в книге вырабатывают по преимуществу наши соотечественники (включая и зарубежного — Михаила Ямпольского), из носителей западного интеллектуального опыта представлены американец Ханс Ульрих Гумбрехт, француз Лоран Тевено и венгр Балаж Тренчени (украинца Александра Гриценко вполне еще можно, в силу общности кодов, причислить к отечественному культурному кругу).

Опираться при выполнении такой задачи нашим исследователям пока, по сути, не на что, кроме сырого вещества истории да западных теоретических наработок. Собственные достижения в этой области у нас, надо полагать, еще впереди, а пока среди основных методологических ориентиров этого сборника — сплошь западные классики: Мишель Фуко, Роже Шартье, Юрген Хабермас, Франсуа Фюре, Жак Рансьер, Ален Бадью… Но это нормально, пока наши отношения с проблемой находятся в стадии освоения наработанного до сих пор теоретического опыта.