Новый Мир ( № 1 2010)

Людей за столом постепенно становилось все меньше. То один, то другой, то целая группа поднимались, принимали от устроителей контейнер с провизией “в дорогу”, конвертики с гонорарами и, попрощавшись, исчезали. Исчезла и Лариса. Писатель стал пить водку рюмка за рюмкой.

Наконец и Чеснов получил контейнер, конверт (заглядывать в него сразу, конечно, не стал, сунул в карман пиджака). Завкафедрой естественных наук крепко пожал ему руку: “Ждем вас, Сергей Павлович, на будущий год”. — “Спасибо, постараюсь. Главное, было б с чем приезжать”. Завкафедрой лукаво улыбнулся: “Ну уж с этим, уверен, у вас проблем не будет”.

...Облегченно отдуваясь, Степанов, Зюзьков, Ремников и Чеснов расположились в купе. Были утомленные, сытые, в меру хмельные. Всем явно хотелось спать. Кое-как дождались, пока поезд тронется, и стали укладываться. Степанов первым изучил содержимое конверта, объявил: “Норма-ально поработали — восемь тысяч”. — “Но, может, — пошутил Зюзьков, доставая свой конверт, — тебе поболе. Ты ж на закрытии речь толкал. — Но пересчитал свой гонорар и подтвердил: — Нет, тоже восемь”.

Для порядка и Чеснов проверил деньги (восемь тысячных купюр), разделся и залез на верхнюю полку. Уснул мгновенно, но вскоре был разбужен шумом за стенкой — в соседнем купе вскрикивали и айкали. Сначала Чеснов негодовал, а потом понял: там слушают по радио хоккей. “А, — усмехнулся, — матч века Россия — Финляндия”. Накрылся с головой одеялом...

Утром слегка, не перебарщивая, похмелились, плотно позавтракали, а уже в час дня подъезжали к Москве. Поезд замедлил ход, время стало тянуться. Ремников, глядя в окно, произносил иногда: “Воскресенск... Раменское... Кратово... Быково...” Степанов не выдержал: “Давайте еще по капельдинеру. Не повредит. Леш, достань свои заветные стальные стопочки”.

Как Чеснов ни упирался, пришлось выпить раз, другой. Поэтому дома сразу лег. Поднялся только к ужину.

Ели все вместе; сын и дочь, как обычно, когда папа возвращался из командировки, старались вести себя прилично, жена не донимала разными проблемами, идеями и жалобами, наоборот — старалась угодить. Конечно, устал муж, зарабатывая шесть тысяч рублей (две Чеснов заначил), и вот отдал ей, а она положила в супницу на серванте, где держали семейный бюджет.