Новый Мир ( № 10 2009)

Спустились с перевала, на указателе свернули с трассы, проехали по грунтовке, в сторону и чуть вниз. Катунь делала здесь поворот, сливаясь со своей буйной сестрой, и дальше бежала в узком ущелье, таежные берега подступали почти вплотную к воде.

Оставили машину на стоянке и пошли вниз, к небольшим домикам. После долгой и быстрой езды уставших еще в поезде женщин чуть качало. Надежда Игоревна жалась к Насте. В сумерках, в серой непогоди — того и гляди пойдет дождь — под неуютным холодным ветром база и все место казались инопланетным, а странные конические домики больше всего походили на посадочные капсулы космических кораблей.

— Настя, а здесь совсем нет людей, — сказала Надежда Игоревна тихо. Она бы сказала это шепотом, но реки, сливаясь, ревели в ущелье так громко, что было плохо слышно друг друга.

Костя получил ключ у скучающих сторожей и догнал женщин. Вместе перешли приток Катуни по узкому мостику. Надежда Игоревна крепко держалась за перила, хотя мост был новым и выглядел прочным. Только одна доска выпала, в самом начале.

— Эти домики — традиционное алтайское жилье, айилы называются, — говорил Костя голосом гида, пока подходили к линии одинаковых капсул. — Так что у нас есть шанс, так сказать, приобщиться к культуре. Вот видите — у них у всех выход на восток, это так должно быть, вроде как выходишь и встречаешь солнце. Притолока низкая, осторожно. Это чтобы солнцу кланяться, — пошутил он.

Все домики был одинаковые — деревянные, желтые, с зелеными облупившимися крышами, а сверху — небольшие надстроечки. Все стояли в ряд, дверью — к реке. По пути им не встретилась ни одна душа, и во всех домиках не горел свет. Костя открыл крайний, вошли. Чувство, что это космический корабль, только усилилось. Дом был просторный и почти круглый, шесть стен, на небольшой приступочке возле четырех — кровати без ножек, у пятой — красный пластиковый стол и пять стульев. В этой же стене было маленькое и узкое окошко, как иллюминатор. В шестой — дверь. Центр домика был пустой. Крыша уходила вверх конусом, но посредине балки как будто переламывались и сходились почти в плоскости. В крыше была дыра, прикрытая той самой надстроечкой снаружи.

— Ну, вот наше пристанище, — продолжал Костя тем же голосом. — В идеале в таких домах пол земляной, а в центре — очаг, центр мира, от-энэ, мать-огонь. Но здесь, конечно, вариант для туристов.