Читаем Новый Мир ( № 10 2009) полностью

Литературные мемуары философа и литератора, а также международного общественного деятеля Аарона Захаровича Штейнберга (1891 — 1975), литературная деятельность которого началась в 1910-е годы и который после фактического закрытия деятельности Вольной философской ассоциации (Штейнберг был одним из ее учредителей, а также — ученым секретарем) в 1922 году был вынужден эмигрировать. Описывается литературная жизнь Петербурга 1910-х — начала 1920-х годов, среди центральных персонажей —

А. А. Блок, В. Я. Брюсов, Р. В. Иванов-Разумник, Андрей Белый, Е. И. Замятин,

В. В. Розанов, Л. П. Карсавин, Л. И. Шестов и другие.

 

 

Борис Шергин.Праведное солнце. Дневники разных лет. 1939 — 1968. Составление, биографический очерк, подготовка текстов и примечания А. В. Грунтовского. Подготовка текстов дневников, статья “Сокровенный Шергин”, краткая библиография Е. Ш. Галимовой. СПб., “Библиополис”, 2009, 656 стр., 3000 экз.

Самое полное из существующих издание “дневниковой прозы” (это будет самым точным определением стилистики этой книги) Бориса Викторовича Шергина (1893 — 1973).

Цитата: “Погода стала строптивиться. На дню-то и дождь не раз пробрызнет, и ветер со всех румбов, и солнышком с краю поманит. Облаки все уже по сезону: с темной подкладкой. Холодное сей год „бабье лето”… Отвык давно от этого ощущения счастья. Душа, точно беспокойная, бесприютная птица, нашла родимое гнездо. Есть ли большее счастье, как улучить, обрести это единство, тождество своего душевного устроения с душевным ощущением природы? Не сады, не парки, не луга, не нивы… Заунывная равнина. Ухабистые глиняные дороги. Изрытые и брошенные поля. Молчаливо, согняся под мешком картофеля, опираясь на лопату, пробродёт человек — и нет никого. Над молчаливою равниною низко склонится солнечное небо. Быстро опускается вечер. Редкие корявые сосны вдоль дороги теряются вершинами в сумрачном небе…”

 

СоставительСергей Костырко

 

 

Периодика

“Вестник Европы”, “Взгляд”, “Власть”, “Время новостей”, “Город 812”,

“День литературы”, “Дружба народов”, “Завтра”, “Крещатик”,

“Литературная газета”, “Литературная Россия”, “Литературное радио”, “Москва”, “НГ Ex libris”, “Нева”, “Неприкосновенный запас”, “Новая газета”, “Новое время/The New Times”, “Новые хроники”, “Областная”, “Октябрь”, “OpenSpace”, “OZON.RU”, “ПИТЕРBOOK”, “ПОЛИТ.РУ”, “Правая.ru”,

“Рабкор.ру”, “Рец”, “Русский Журнал”, “Русский Newsweek”,

“Санкт-Петербургские ведомости”, “Свободная среда”, “TextOnly”,

“Українська правда. Життя”, “Частный корреспондент”

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары