Новый Мир ( № 10 2012)

Таков и новый роман Лемберского «В пятьсот веселом эшелоне». Сюжет его, со всей лихостью и подчеркнутой идиотичностью, не то чтоб прозрачен, но вполне пересказуем, однако пересказ этот совершенно не нужен, поскольку, изъятый из оригинального языкового тела, утрачивает значительную часть очарования, становится всего лишь занятной историей. Впрочем, если трансляция сюжета станет самостоятельным языковым жестом, это будет вполне в духе Лемберского: основа его письма конечно же сказ, вобравший все возможные грани одесского и эмигрантского дискурсов, но и остраняющий их, сообщающий пустой болтовне и анекдотцам то притчевый, то трагикомический пафос.

 

Александр Анашевич. Птички бабочки мертвячки. Тверь, «Kolonna Publications»; СПб., «Порядок слов», 2011, 104 стр.

Воронежский поэт предыдущую книгу выпустил десять лет назад, так что этот — шестой по счету — сборник Александра Анашевича был долгожданным во всех смыслах. Поэзию Анашевича определяли через сравнение с испанским барокко (О. Дарк), сомнамбулизм персонажей и прозрачность мира (Е. Фанайлова), карнавальность (Д. Кузьмин), «постморальность» и андрогинизм (М. Меклина), неосентиментализм (автор настоящих заметок) и т. д. Все эти свойства вполне присущи Анашевичу, и все они так или иначе соотносятся друг с другом, однако целостной картины, пожалуй, не составляют.

Важно и то, что, как мало кто из поэтов, Анашевич не изменяет своей манере, выработанной в 1990-е: это может вызвать даже и раздражение, совершенно не оправданное. Поэт не столько слепо верен своей картине мира, сколько постоянно ее уточняет: в этом смысле «Птички бабочки мертвячки», на редкость целостная книга, вбирая в себя узнаваемые черты анашевичевской манеры, оказывается максимально заостренной, постоянно балансирующей на грани провокации. Перед нами текучий и расщепленный мир, населенный бесконечно трансформирующимися ликами «плавающего», неуловимого субъекта, претендующего на принадлежность к трансценденции, но одновременно всегда готового превратиться в чистого, внепсихологического актанта:

 

куда ходила по ночам, кого искала

своими честью, сердцем, головою рисковала

 

искала демона, а он во мне, внутри

пускает кровяные пузыри

 

он изнасиловал меня, убил

над черной бездною меня носил

 

он был отец и мать, и муж, и сын

был настоящим, не фальшивым

 

вот мы рука в руке лежим лежим

потом бежим бежим

туда, где сердце мне отрезали, потом опять пришили