Щит Персея.
Лев Лосев отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского. — “Топос”, 2007, 14, 15, 16 и 17 августаГоворит
Лев Лосев:“Поэзия — не работа, а поскольку наша обязанность трудиться, поэт должен каким-то делом заниматься, хотя бы прозу писать”.“Как я уже говорил, нечто центральное в стихотворении приходит само собой, из подсознания, если оно существует, или ниоткуда, если никакого подсознания нет”.
“Чем отличается прозаик от поэта? У прозаика значительно сильнее работает воображение. Поэт куда больше реалист, он регистрирует то, что есть здесь и сейчас. Хороший прозаик способен досконально вообразить действия и мысли воображаемых характеров в воображаемых обстоятельствах. То, что так живо описал Булгаков в „Театральном романе”, — светящаяся изнутри коробочка, в которой движутся и говорят человечки. Нужен особый дар, чтобы ясно вообразить поведение человечков на протяжении значительного отрезка времени”.
Дмитрий Юрьев.
Тупик текстократии. — “Искусство кино”, 2007, № 2.“Советский Союз был текстократическим государством — возможно, первым в истории человечества. Ранее всегда господство идеологии, воплощенной в слове, маскировалось традицией, религией или поведенческой практикой. Коммунизм оставил Слово в одиночестве, но при этом обожествил его и возвел на престол”.
“Текстократическими — обращенными к власти Слова — по самой своей сути были и остаются приемы идеологической борьбы в России, которые всегда сводятся к „разоблачению” противника, к выявлению того, что на самом деле верно не то, что он говорит, а нечто совсем другое”.
“Тотальное господство Слова, перегрев значимости текста, зацикленность на „единственноверности истины” лишают общество возможности существовать осмысленно, использовать Слово и Текст по их прямому — прикладному — назначению: как инструменты ориентации в реальной жизни, помогающие осознавать действительность и выбирать оптимальные пути. Попадая в тупик текстократии, мы рискуем оказаться в абсолютной информационной изоляции, когда разговор по существу — между людьми или по поводу жизненных проблем — будет подменен бесконечным камланием, безнадежным, никуда не ведущим спором с собственным бессознательным во тьме ослепшего разума”.
Составитель
Андрей Василевский.
“Новая Польша”, “Новый журнал”, “Подъем”, “Фома”
Максим Амелин.
Язык как главный герой. — “Знамя”, 2007, № 8