Новый Мир ( № 11 2009)

— Сформулирую ваш вопрос поосторожней: не поэты, а стихи, после чего отважусь на довольно варварское признание: мне кажется, что хорошее стихотворение, вопреки общепринятому мнению, можно пересказать прозой — очень сильно его обеднив, разумеется. Поэтому в числе моих любимых стихов нет таких, которые я бы не понимал. Скажем, я равнодушен к некоторым поздним стихам Мандельштама. А на возражение про „магию слов” и „музыку” честно развожу руками: может быть, у меня не очень хороший слух, хотя собственно музыку я люблю”.

А сентябрьское “Знамя” публикует очередную главу из так называемого “альтернативного” учебника по литературе (проект издательства “Лимбус Пресс”). У Гандлевского там эссе об Исааке Бабеле под названием “Гибель с музыкой”.

“С возрастом мне больше всего у Бабеля нравится незавершенный цикл рассказов, группирующихся вокруг „Истории моей голубятни”. Кажется, что автору наскучило живописать сверх- и недочеловеков, он дал слабину и… сочинил шедевры. В этих рассказах нет ни восторженного ужаса, ни имморального веселья: есть мальчик, его бестолковое семейство, первая и безнадежная любовь к взрослой женщине, первое знакомство с людским озверением, словом — „удивительная постыдная жизнь всех людей на земле, <…> превосходящая мечты…” Что позволяет читателю сопереживать не вчуже, а со знанием дела. Редкие у Бабеля истории не о страсти, которая „владычествует над мирами”, а о любви и жалости, позволяющих выжить под игом страсти”.

 

Александр Дьячков.Тяжелый труд. — “Фома”, 2009, № 9.

Представляя очередного автора в нашем совместном с “Фомой” проекте “Строфы”, здесь цитируют отрывок из рецензии Олеси Николаевой на стихотворный диплом 27-летнего екатеринбуржца, недавнего выпускника Литинститута.

“Внятность слова, точный реалистический рисунок, а при этом и таинственный метафизический план, всегда присутствующий в стихах поэта, отстаивание христианских ценностей в обезбоженном мире делают его стихи фактом современной поэзии. <…> Здесь нет ни нот уныния, ни тягомотного пессимизма, ни наигранного разочарования, которые столь часто угнетают нас в сочинениях молодых стихотворцев: в каждом стихотворении совершается катарсис, который и делает их настоящим искусством. В этом умении воспарить в некий момент над землей, норовящей уловить в свои сети живую душу, в этом искусстве уколоть обыденностью и обдать небом сказывается поэтический дар…”.