Новый Мир ( № 11 2012)

Разумеется, сэр Эдвин был для меня подходящим знакомством, не то что бедный черный Лерой. И не менее подходящим было знакомство с баронессой Галатеей. Баронство ее было, правда, немного неясное, по мужу, прибалтийскому барону, который уже не мог ни подтвердить, ни отрицать. Во всем же остальном это была истинная аристократка. Она-то не боялась одеваться как хотела, не оглядываясь ни на моду, ни на “правильность”. Корсет стягивал ее солидную фигуру, создавая ей некоторое подобие талии, с пышных бедер струились многочисленные складки юбок, расшитых золотыми узорами. Поверх всего баронесса носила нечто вроде старинного камзола с галунами. Из-под него пенилась рюшами и оборками шелковая блуза. Гремучие браслеты покрывали руку от запястья до локтя. Правда, все это было слегка пообтершееся и поблекшее, но Галатея ведь и сама про себя говорила с гордостью: “Я — музейный экспонат”.

— Красиво, — сказала я ей. — Похоже на цыганский наряд.

— О, во мне много разных кровей, и цыганская тоже есть.

На мой предубежденный взгляд, цыганская кровь в ней, может, и была, но преобладала там кровь еврейская. Этого я ей, однако, говорить не стала.

Познакомил нас сэр Эдди, который нежно Галатею любил и издевался над нею на все лады. Она же его издевок не замечала, тоже его любила и частенько подкармливала в ресторане, где работала поварихой. Сэр Эдди познакомил нас, полагая, что нам обеим приятно будет поговорить по-русски — баронесса уверяла его, что знает этот язык. Оказалось, что ее русский — это ломаный польский, но мне он не мешал наслаждаться ее обществом. А тетя Франци была в восторге от моего, уже второго, знакомства с аристократией.

 

Я, как положено, побывала во всех главных музеях, посещала разные лондонские достопримечательности, но больше всего в Лондоне меня занимали люди и пестрая уличная жизнь, какой я совсем не знала дома. Поэтому я подолгу гуляла по улицам — когда с Лероем, если у него выпадал свободный час-другой, когда с Эдди, а когда и одна. Баронесса гулять, разумеется, не любила.

С Лероем мы также ходили иногда в кино на поздние вечерние сеансы. Днем он был занят — учился, подрабатывал контролером в подземке (тогда в метро еще были билеты). Он умел выискивать в разных концах города самые интересные фильмы, звонил мне и объяснял, как добраться до кинотеатра. Там мы встречались и, если до сеанса оставалось время, заходили в кафе. На столик первым делом ложился мой словарь — по-французски Лерой предпочитал со мной не говорить, хотел, чтобы я упражнялась в английском.