Читаем Новый Мир ( № 12 2007) полностью

И все-таки кафельно-бетонное небо, подпертое кариатидами в сияющих голенищах, грубая натура, заключенная в изысканные формы ронделей и ритурнелей, нежная, взыскующая идеала душа, заключенная в комфортабельный каземат, — эти стихотворные записки из подполья действительно были ни на что не похожи, а потому вполне заслуженно ввели молодого автора в избранный круг культурной столицы, уже начинавшей сбрасывать омертвевшее, утрачивающее звучность имя Ленина. Однако этот стремительный успех младой певец воспринял как трагедию! Да, им восхищались. Но восхищались-то не все! И, что еще более невыносимо, — не им одним!!.

Однако погрузить весь мир в папино подземелье было невозможно, хотя он с наслаждением и отправил бы в преисподнюю своих соперников (а их оказалось какое-то возмутительное количество, пальцев руки не хватило бы, чтобы всех пересчитать!). Тогда-то им и овладела моя старшая, вернее, единственная дочь. Ибо если для каждого из нас овладеть кем-то означает навязать ему роль в своей пьесе (все мои возлюбленные в этом смысле владеют мною), то для нее овладеть означаетпознать. Познать не в библейском и не в отеческом (моем) смысле слова — “угадать тайную мечту”, а в смысле сугубо научном: разложить на составляющие элементы.

Если бы так — нет, у них полагается разлагать стихотворение или сказку (впрочем, это одно и то же) не на чистые элементарные частицы, но непременно на какие-то гадости, чтобы представить все высокое плодом не воображения, но исключительно кишечника. Моя дочурка еще совсем крошкой (пугающе серьезной, сказал бы я, если бы уже тогда мог догадываться, насколько это опасно), вставая с горшка, — без трусиков (в этот миг она ужасно напоминала мне маленькую Женю, какой я ее себе воображал), в одной коротенькой рубашонке, — присаживалась на корточки и только что без лупы, но с выражением не знающего жалости естествоиспытателя изучала собственную продукцию. Гришке стоило больших усилий отучить ее от этой — не привычки, но лишь откровенности, с которой она ей предавалась: пронзительность ее молниеносного прощального взгляда явно давала понять, что все необходимое она все равно успела ухватить.

Но мог ли я подумать, что именно это и сделается ее основной филологической специальностью — разбирать оттенки дерьма… Меня больше обескураживало ее влечение к мертвечине, лишенной даже и остатков живого тепла. И я каждый раз вспоминал свою идиотскую выходку…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза