Новый Мир ( № 12 2009)

Жена Николая Елтышева, мысленно перекладывающая его вину на других: «Известно же, как журналисты милицию ненавидят, а среди пострадавших оказался их коллега. Вот и раздули...» Его младший сын, ставший преступником по бездумью, от небрежения своей и чужой жизнью. Старший, Артем, важнейшие поступки совершающий безвольно, по наущению или инерции. Его захваченная женской тоской, захватанная невеста, переставшая различать границы любви и распущенности. Сосед Харин, желающий сохранить достоинство, живя обманом. Деревенский участковый, отчаявшийся отделить жертв от преступников и сознательно не мешающий Николаю Елтышеву: «Я понимаю вас и раньше понимал…»  Наконец, повальное пьянство в деревне – такой же образ самозабвения, бегства в дремоту, сна души как прижизненной смерти: «Спасались спиртом. Не допивались до бесчувствия, но и не давали себе протрезветь. Боялись».

Импульс пробуждения достигнет в финале сердца Валентины Елтышевой, которую автор одну оставит –обдумыватьсудьбу ее семьи.

Нравственная безоружность человека перед бедой показана в романе, но в нем не может быть исцелена. Источник высшей правды, которая осветила бы события романа, тщетно искать. Взявшись как будто максимально объективно исследовать реальность, автор раздражает читателя отсутствием авторской воли, которому в философском смысле соответствует молчание воли Божественной. Не веря в высший суд, автор не берется от своего лица разбирать дела героев – для Сенчина это значило бы совершить идеалистический подлог.

Но незримые законы души, отображенные в его прозе правдиво и непредвзято, сами свидетельствуют о неизбежности воздаяния – совсем иного рода, чем то, на какое уповал Николай Елтышев. В этом - вывернутый религиозный инстинкт писателя, который наделен истовым отторжением от тленного, видимого, скоромимоходящего – и при этом лишен веры в его вечную незримую альтернативу. Отсюда зависшая между небом и землей, беспочвенная, отрицательная духовность его прозы, преодолевшей вещь, но не взыскавшей Бога.

Поэтому, хотя морали в романе нет, он написан на прочных нравственных основаниях. Выход автор не нашел – но в тупике выставил впечатляющий знак.

Валерия ПУСТОВАЯ

 

4213 окурков и 5723 музея

О р х а н  П а м у к. Музей невинности. Перевод с турецкого А. Аврутиной. СПб., «Амфора», 2009, 606 стр.