Удивительно спокойная выдалась седмица. Ни “синие плащи” о себе знать не давали, ни крыса, в угол загнанная, — то бишь господин Гиуртизи. Посетителей тоже было немного, и всё по мелочи — с зубами да животами.
Алан поправлялся с удивительной прытью, я и сама не понимала, в чем тут хитрость. То ли у людей из этой его дальней земли особое телесное устройство, то ли ошиблась я в тот первый день, на раны да ушибы его глядя. Сам Алан лишь отмахивался — что тут такого, Господь помогает. Нужен, мол, он Богу своему, вот и заживает все как на собаке.
Ну, насчет собак не знаю. У нас тут, на юге, их не держат — разве что в горах. А вот во Внутреннем Доме их полно. Случалось нам с наставником туда забредать. Было дело, некий знатный человек на нас, путников, свору свою спустил. Забавлялся светлый держатель, гостей развлекал. Только вот не могло ему на ум прийти, что у наставника Гирхана под тряпьем сабля укрыта. Не думаю, что у тех его псов что-то зажило. Зато нам пол-луны укрываться приходилось, уездная стража по следу нашему рыскала почище собак...
А насчет Бога его... Не хотелось мне об этом думать — сразу та ночь вспоминалась, когда затухали колдовские огни. Что это было — случайность, совпадение? Или и впрямь обладает Алан некой силой, а сам того не понимает, на Бога своего сваливает? Сила-то в нем есть — хотя бы тот случай взять, когда Гармая он у старосты вызволил. Невероятно же — простой путник, не знатный, без охраны, без оружия, да еще при деньгах... И на деревенскую власть, на самого старосту пасть разинул... А ведь не прибили, и мало того, прогнулись, продали мальчишку. Не уверена я, что мне бы такое удалось, хоть я всеми своими уловками обольщай, хоть все свое искусство морочить используй.
Наставник Гирхан, может, и справился бы. Да и то — вряд ли так вот просто. Хитрость бы какую измыслил.