Новый Мир ( № 12 2012)

— Давно работаем на склад. В буртах — полугодовая выработка. Все идет по инерции, никто не хочет что-либо менять, ждут неминуемой развязки. И сейчас политическая обработка очень нужна.

У штапеля всю смену толкутся люди под разными предлогами. Кто заказать слесаря, кто на перерыв бутербродный, понюхать призу. Задают каверзные вопросы...

Карл “не замечал” нарушения порядка. Однажды, когда все разошлись, один задержался.

— Ярусский, остался здесь после Первой мировой. Тут женился на немке, дети выросли среди немцев, но все мы тут чужие. Передай в лагере — не оставайтесь здесь! Возвращайтесь! Пусть накажут, но будете дома!

Конечно, это стало широко известно в лагере. К штапелю стали приходить и штайгеры других участков, и сам оберштайгер герр Штрассманн. Говорили неспеша, избегая прямой политики. Но куда от нее денешься в такое время. Меня же ничего не сдерживало, и это, видимо, было им интересно. Пробуждались, прозревали под действием сводок с фронтов.

В январе 1945-го клеть, медленно двигаясь (перзоненцуг!), доставила крупного холеного господина в светлой чистой робе. Удивило — без сопровождающих лиц.

Господин пошарил фонариком по темным закоулкам, убедился, что я один. Удостоверился, конечно, в неравных моих с ним “общественно-политических” и весовых категориях: худой, грязный, в одних трусах, самодельно сшитых из холстины для портянок. Тем не менее встреча без галстуков состоялась.

— Нам, немецкой интеллигенции, стыдно за все, что наделала эта война, — сказал Штайн (говорили — это большая шишка). — Этот позор чернит немецкую нацию. Но международное сообщество не должно отождествлять нас с этими грязными политиканами. Поверьте, мы не знали о тех грязных преступлениях, которые творились от нашего имени.

Я ответил, что эти его чувства и мысли высказываются слишком поздно, когда уже погибли десятки миллионов людей и разрушены миллионы жилищ. И высказываются они на глубине 1000 метров под землей одному человеку — пленному студенту. Если вас действительно тревожит совесть и вы хотите что-то исправить — действуйте!

Он проглотил молча, помялся и пошел к клети. Докладываю в лагере товарищам. Мы решили — нас боятся, будут что-то делать.

Через день Карл сообщает: планов несколько, все они — дело руководства, городских и военных властей. Самый вероятный — ваш лагерь эвакуируют. Ночью, пешком. Вполне возможно, по дороге, в узком месте — например, между домами — на колонну пустят танк. Вам нужно быть готовыми, а я предупрежу накануне.