Новый Мир ( № 2 2008)

Леха прогревал мотор, ощупывал вещи, проверяя, не забыл ли чего. Петька сидел рядом за ветровым стеклом.

— Ну давай! Отчаливай, Петюха.

Петька отвязал лодку, и ее медленно понесло в темноту. Воздух был теплый, пах водой, камышовой гнилью и еще чем-то сладким — тростниковыми метелками, что ли? Петьке казалось, что это все так же, как и когда-то давно, двадцать лет назад, когда они с Лехой были настоящими друзьями и во всем были равны. Леха, правда, и раньше малость командовал, но Петька был сильнее и в технике куда лучше разбирался. Им тогда что день, что ночь — разницы не было.

— Как же ты тут пойдешь-то? — Петька радостно поеживался от предстоящей неизвестности.

— Что?

— Темно же совсем, не видно… — Он едва различал Лешкино лицо.

Пока они разговаривали, глаза привыкли, проступили очертания высокого тростника по краям протоки. Лешка включил скорость. Перегруженный катер взревел, задрал нос и стал медленно выходить на глиссеровку. Наконец он выправился, пошел легче и вот уже, набирая скорость, заскользил по поверхности. Стало тише, мимо зашипели брызги. Петька вглядывался вперед, и ему было малость не по себе — ни черта не было видно.

— Лех, а если кто навстречу…

Леха достал из кармана маленький налобный фонарик и прикрепил к ветровому стеклу. Ему нравилось, что Петька всему удивляется, и вообще хорошо было, что он сидел рядом. Ему тоже казалось, что с тех сладких далеких времен ничего не изменилось, и они, на их тихоходной “гулянке”, плывут ночью ставить сети, потом заедут на деревенскую пристань за вином, а на острове у костра их ждут ребята и девчонки из их группы. Им с Петькой, кстати, тогда одна девчонка нравилась. Светка. Какая же она красавица была.

— Налей, что ли, ети ее мать, а, Петруха, пес драный!

— Давай. — Петька взял в руки бутылку, а сам напряженно вглядывался вперед. — Как ты тут видишь-то?

— Не боись. Наливай. Рюмки в бардачке должны быть… — Леха уверенно вел лодку совсем узким камышовым коридором.

Примерно через час они свернули с прямой протоки, ведущей к морю, на шестах протолкались через мелководный, блестящий в лунном свете залив и в конце концов оказались в таких камышовых дебрях, что Петька никогда не нашел бы дороги обратно. Леха въехал носом в тростник и заглушил мотор.