Новый Мир ( № 2 2009)

[7] Более подробно эту постановку Бориса Юхананова я разбирал в исследовании «Сад. Садовник», опубликованном в «Митином журнале» № 54 (1997 г.), стр. 220 — 243: «Репетиция как спектакль, спектакль как репетиция, правильный укор прессы: разговор вместо спектакля (или даже разговор о разговоре вместо разговора о спектакле; я сам присутствовал при захватывающем трехнедельном действе составления сводного репетиционного плана на первую половину 1996 года. Юхананов, как бы смеха ради, предложил продавать на это действо билеты...). Тот же самый, между прочим, палимпсест — вышивание интерпретаций на поверхности чеховского текста, все возможные разборы и трактовки, бесконечные графики и схемы развития — роли, темы, спектакля, жизни вообще. Все завязано на постоянно подвижно рефлексирующем, цепляющемся ко всем по очереди Юхананове. На его постоянно расстегивающейся ширинке, уходах на перекур и всевозможных лирических отступлениях, обмене мнениями, спорах и отчаянном непонимании друг друга, которое, совсем по-чеховски, создает природу для конфликта. Человек-оркестр, он, как Има Сумак, использует все доступные голосовые регистры и ролевые амплуа, превращаясь из деспота-режиссера в робкого агнца, из жуткого матершинника в чуть ли не теософа etc. Это действительно в высшей степени поучительное и вполне драматургически состоятельное зрелище. Три часа, пять часов, шесть, шесть с половиной... „Вишневый Сад”, как зарин-зоман, проникает в кровь, разносится кровяными телами по всему организму, вытравливая все „бытовое” (?), невыносимо обыденное, воспринимается изнутри, растворяя все оппозиции, размывая границы между театром и не-театром, точнее — театром и театром; воспринимается физиологически — что может быть точнее, аутентичнее твоего собственного, внутреннего Сада? Спектакль-двойник, спектакль-зеркало: садовые существа для Бориса, Борис для садовых существ, условные зрительный зал и сцена конгруэнтно меняются в единый миг местами как на рисунках Эшера. Смотря как смотреть…»

 

Книги

Наполеон Бонапарт.Клиссон и Евгения. Роман. Перевод с французского Наталии Чесноковой. М., “Гелеос”, 2008, 256 стр., 7000 экз.

Впервые на русском языке единственный роман (по объему больше напоминающий повесть или длинную новеллу), написанный Наполеоном Бонапартом в 1795 году, в содержании которого отчетливо прослеживаются автобиографические мотивы. Издание содержит оригинальный текст, перевод романа на русский язык, послесловие французского филолога Жерара Жанжамбра; в комментариях, составленных Эмилией Барте и Питером Хиксом, — “история написания романа, раскрытие связей с реальными персоналиями и событиями, литературоведческий анализ, справка о состоянии рукописей и восстановление первоначального текста, библиография”. В “Приложениях” помещены глава “Молодые годы Наполеона Бонапарта” из книги Е. Тарле “Наполеон” и отрывки из книги Фредерика Массона “Наполеон и женщины”.

Дмитрий Бураго. Спичечный поезд. Киев, “ЧИЛИ”, 2008, 44 стр., 100 экз.