Новый Мир ( № 2 2010)

К 150-летию со дня рождения Антона Павловича Чехова “Нева” предложила некоторым критикам и писателям ответить на ряд вопросов. Они отвечают. Среди прочего культурологВладимир Елистратовговорит: “Он знал свой диагноз (смертельный) и, думаю, миру ставил такой же. В его сакраментальное „мы увидим небо в алмазах” я не верю. Потому что „небо в алмазах” — это про смерть. <...> Я не знаю, как будет эволюционировать чеховедение в ХХI веке, но совершенно очевидно, что в ближайшее время будет окончательно развеян массовый миф о „добром дяде” Чехове с перманентной слезинкой сочувствия Ваньке Жукову и Каштанке на стеклышке пенсне. Еще мать Антона Павловича говорила о сыне: „Антоша злой”. Злой не в смысле какой-то там агрессивности, а в том смысле, что он особенно ясно видел жизнь с ее темной стороны. Он видел не зло, а Зло. И постоянно жил в ощущении его присутствия где-то здесь, рядом. Тут даже не сатира, не ирония — здесь некий метафизический сарказм, какой-то архаический, хтонический, утробный, вплетенный чисто по-чеховски в скучную обыденность. Только Чехов мог написать такой хичкоковский триллер, как „Спать хочется”, такую мясораздирающую („сарказм” по-гречески происходит от словосочетания „рвать мясо”) бытовую сценку. Еще шаг — и начинается хармсовская авангардистская вакханалия с отрыванием ушей, откусыванием носов и т. п.”.

ГоворитЮрий Колкер:“Какой бы вопрос в связи с Чеховым ни обсуждался, одно (притом ни разу не сказанное) нужно держать в уме и ставить скрипичным ключом к любому ответу: не было бы в России никакого Чехова, никогда бы он из врачей не стал писателем, если б писательский труд не вознаграждался тогда с неправдоподобной, невообразимой для нас щедростью”.

Борис Кагарлицкий.Интеллектуалы и радикалы. — “Неприкосновенный запас”, 2009, № 5 (67).

“Спрос на изменение мира объективно есть, он поддерживается реальностью экономического кризиса, очевидностью социальных и культурных тупиков, в которые уперся современный капитализм. <...> Для того чтобы изменить мир, они [левые] должны прежде всего радикально изменить самих себя. Отказаться от идеологического высокомерия и интеллектуального снобизма, научиться слушать и начать полномасштабно воспринимать значение повседневности, ее требования и проблемы”.