Новый Мир ( № 2 2011)

Художник Виктор Гоппе (а художники вообще интуитивно способны к замечательным предвидениям) начал заниматься авторской книгой с 1989 года, то есть на самой заре Интернета. Его «Издательство В. Гоппе» выпускает книги в количестве 10 — 20 экземпляров — в основном поэтические, как правило, представляющие одно-единственное стихотворение симпатичного ему поэта, сопровождаемое «нелинейными» авторскими иллюстрациями. Когда-то — век назад! — выходили похожие малотиражные литографированные сборники русских футуристов. Недаром этой зимой на открытии своей персональной выставки во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы имени М. И. Рудомино (ВГБИЛ) Виктор говорил, что в своих работах он пробует возродить прерванную «будетлянскую» традицию.

Среди его работ — книги в особо оформленных футлярах, книги в специальных укладках, где помимо собственно книг содержатся какие-то подчас не без иронии подобранные аксессуары — карманные часы, например, или складной метр, или стеклянные пузырьки со свернутыми в трубочку текстами тех же стихов…

Книга, таким образом, становится уникальным художественным артефактом, но все же остается в первую очередь именно книгой. Текст здесь — равноправная составляющая произведения.

Виктор Гоппе тяготеет к авангарду, прежде всего современному, что и определяет его выбор. Скажем, летом 2010 года он выпустил серию книг «Вулкан Осумбез» знаменитого объединения «Осумасшедшевшие безумцы», куда входят такие лидеры современного поэтического соц-арта, как Андрей Родионов, Евгений Лесин, Всеволод Емелин, Андрей Чемоданов. Кстати, на открытии выставки в ВГБИЛ всегдашний возмутитель спокойствия Всеволод Емелин заметил примерно то же, о чем пишу здесь я: именно такие книги — благодаря их внетекстовой, художественной, музейной ценности — могут стать залогом того, что от современных стихов хотя бы что-то останется. И правда, пусть арт-объект является ценностью сам по себе, но ведь и включенный в него текст прилагается, что называется, по определению.

Понятно, что выбор текста (в данном случае стихотворения), вокруг которого кристаллизуется визуальный ряд, зависит от симпатий и предпочтений художника. Замечательна здесь сама идея — а вариантов может быть множество.