Новый Мир ( № 2 2011)

— О, нарядный! — Я присвистнул. — В загс собрался? А где невеста?

— Ушла только что. А я — на работу.

— У тебя же выходной…

— У меня проблемы.

— В чем дело?

— Шеф только что звонил. Сказал: “У тебя проблемы”. — Друг плеснул в чашку остатки шампанского из бутылки, отпил и поморщился: выдохлось.

— Фигня, — сказал я, — он же приличный, твой шеф.

— Я вчера ему не хамил? Все хорошо было?

— Хорошо, — сказал я, и это шершавое слово напомнило мне, что хочется воды.

— А ты, извини, Серый, не хамил ему?

— Не хамил. Андрюха, есть вода?

— В чайнике прохладная. — Друг встал. — Поеду, узнаю, а ты подожди.

— Как Юля? Очаровала?

Он вяло махнул рукой, дверь хлопнула. Жадно глотая воду, в окно с расстояния пятого этажа я увидел его ладную фигурку, которая стремглав понеслась серой улицей, подгоняемая и обгоняемая ветром, все дальше и дальше…

Он вернулся через два часа. Прошел на кухню, сел. Восковое неподвижное лицо.

Поднял чашку, взболтнул, равнодушно влил в себя погибшее шампанское:

— Уволили.

— За что?

— Говорит: был звонок.

— Откуда?

— Говорит: был звонок. У вас Шаргунов в городе? Это вы его принимаете?

— Бред какой, — сказал я устало. — За что они меня так ненавидят?

— Теперь и меня, — вздохнул Андрей. — Я никогда не видел шефа таким. Глаза — как у безумного таракана. “Это ты Шаргунова пригласил? Ты хоть знаешь, кто он такой на самом деле? Прощайся с должностью!” Он даже руки мне не подал. Позвал Коляна, сотрудника нашего, ну он вчера с женой приходил. Говорит: где фотоаппарат? — Дома. — Марш домой. Принеси мне в кабинет, и все фотографии с Шаргуновым стирать будем. При мне. Чтоб я видел. А мне бумагу и ручку протягивает: ставь дату и подпись, бля, и в глаза не смотрит. Да пошел ты, — говорю. Зассал, да? — говорю. Подписал и вышел. Да хер с ней, с этой работой…

 

Через пару часов Андрей, Эдик-Ленин и я сидели на перевернутой лодке на диком пляже Северодвинска и пили водку. Между нами на перевернутом днище находились и наши сотоварищи — пластиковые стаканчики и разорванная упаковка с нарезкой.

Был час отлива. Вдали темнело море, солнце тускло освещало дюны, сосны и красную звезду чьей-то героической могилы, расположенной прямо на пляже.

— А я бы хотел, чтоб меня похоронили у моря, — сказал я. — В песке. Для трупа — это, наверно, нехорошо, и яма размывается, зато красиво: могила на берегу моря.