Новый Мир, 2000 №02

Илья сидел рядом и щурясь внимательно озирал жутковатые окрестности. Анджела Дэвис устроилась сзади, держа между колен ненавистное, полное корейской моркови ведро.

— Здесь, — скомандовал Илья, будто всю жизнь ездил по свалкам на «Запорожцах» первой модели и выбирал места для остановок.

Ким резко нажал на тормоз, Анджела Дэвис ткнулась вперед, еле-еле удержала ведро и в сердцах матюкнулась.

— Не ругайся, — потребовал Илья, оставаясь спокойным, выбрался из машины и расправил плечи — серьезный, значительный, даже немного важный. — Агитировать надо молодых и нищих, — поучал он товарищей, вышагивая вокруг машины и щурясь то ли от дыма, то ли для зоркости взгляда. — Старики скоро умрут, у нас нет времени с ними возиться. А богатых не надо и агитировать, их можно купить или испугать. Все богатые — жадные и трусливые, и чем богаче, тем жадней и трусливей. Они боятся обеднеть, как старики боятся смерти. Панически! Дети не боятся смерти. Бедные не боятся обеднеть. Они будут с нами в новом обществе коммунистов.

Проговорив это, Илья вскочил сначала на капот, а потом на крышу «Запорожца». Ким зажмурился, но протестовать не смел. Автомобильная жесть гнулась и погромыхивала. Анджела Дэвис стояла рядом с Кимом и с интересом смотрела на своего вождя. Илья подался вперед, выбросил вверх сжатую в кулаке руку и закричал во все горло:

— Да здравствует коммунизм!!!

Кореец и мулатка поежились и переглянулись.

Не обращая на них внимания, Илья продолжил агитацию свалки:

— Да здравствует марксизм-ленинизм, вечно живое учение трудящихся! Да здравствует товарищ Ленин — вождь всех обездоленных!

От смущения Ким втянул голову в плечи, и щелочки глаз сделались такими узкими, что сквозь них вряд ли уже что было видно. У Анджелы Дэвис глаза, наоборот, расширились и рот приоткрылся. Она глянула на корейца и, подпрыгнув, закричала:

— Да здравствует товарищ Ким Ир Сен!

— Это я? — удивленно спросил Ким.

— Ты, а кто же! — весело отозвалась она.

— Да здравствует Анджела Дэвис! — ответно закричал Ким.

Илья глянул сверху недовольно, но продолжил свою агитацию:

— Да здравствует революционная солидарность! Да здравствует отец всех народов товарищ Сталин!

И вдруг все трое услышали за своей спиной хриплый ворчливый голос:

— В гробу я видел вашего Сталина!

Агитаторы вздрогнули и, мгновенно замолкнув, оглянулись. В нескольких шагах от них стояло непотребного вида человеческое существо с опухшей побитой мордой и маленькими наглыми глазками.

Илья сделал над собой усилие и приветливо улыбнулся.

— В гробу я видел вашего Сталина, — упрямо повторил незнакомец.

Глядя на него оторопело, агитаторы не заметили, как оказались в окружении таких же крайне грязных, дурно пахнущих людей, которые своим густым запахом забивали даже общий аромат свалки. Непонятно было, откуда они появились — словно материализовались из дымящихся куч, сложились из ветоши и грязи. В сгущающейся, тревожащей душу тишине погромыхивало автомобильное железо — Илья переминался с ноги на ногу на крыше «Запорожца».

— Вы в порядке шефской помощи или как? — живо поинтересовалась огромная бомжиха в зимнем пальто с каракулевым воротником и с обернутыми в целлофан слоновьими ногами.

— А может, они менты? — высказал догадку один явно с уголовным прошлым.

— Менты такими не бывают, — не согласился его сосед и ткнул грязным пальцем в сторону Кима и Анджелы Дэвис.

— Это американцы из Армии спасения, они к нам приезжали в прошлом году, — тоном учительницы проговорила пучеглазая худая женщина.

— Американцы на «Запорожцах» не ездиют. У них «форды», — высказался дед с костылем.

— А еда, еда вон в ведре, сейчас раздавать будут.

— Это не еда, это закуска, — весело высказался бомж из второго ряда, и все засмеялись.

— В гробу я видел вашего Сталина, — упрямо повторил появившийся первым, неожиданно напомнив Илье цель его приезда на свалку.

— Товарищи! — заговорил Илья. — Мы, новые коммунисты, пришли к вам, чтобы поставить все на свои места. Что это значит? Это значит, что те, кто вас ограбил, должны оказаться здесь и в вашем положении, а вы переселитесь в их дома, набитые едой и одеждой!

Бомжи внимательно слушали.

— Это будет, я вам обещаю, но сейчас я хочу задать вам такой вопрос, — продолжал Илья, и голос его набирал силу и значительность. — Я хочу спросить вас: верите ли вы в коммунизм?..

— В гробу я видел… — забубнил первый среди равных, но не успел договорить, потому что стоявшая рядом женщина-слон ткнула его локтем. Видевший Сталина в гробу ойкнул и стал чесать бок.

— Верите ли вы в коммунизм? — очень серьезно повторил Илья свой вопрос.

Боясь ошибиться, бомжи с ответом медлили.

— Верим, — негромко и робко высказался наконец кто-то, и тогда его горячо со всех сторон поддержали:

— Верим, как не верить!

— Я, например, раньше не верил, а теперь верю!

— Верим и будем верить!

— Мы во все верим!

Другого, похоже, Илья и не ждал.