Новый Мир, 2000 №02

Морды страшно обрадовались, что ночной пешеход заговорил с ними, и закричали, перебивая друг друга:

— Да нам денег не надо!

— Мы так подвезем!

— Бесплатно!

Печенкин заколебался, он то ускорял шаг, то замедлял и наконец остановился. Колымага тоже остановилась. Морды смотрели на Печенкина так, будто всю жизнь мечтали бесплатно прокатить его по ночному Придонску.

— А какое сегодня число? — решительно спросил Печенкин.

Морды задумались и уставились друг на дружку. Похоже, вопрос застал их врасплох. Печенкин щурился, дожидаясь ответа, от которого зависело, поедет он с ними или нет. И морды вдруг разом заржали. Печенкин криво усмехнулся и пошел как ни в чем не бывало дальше. Машина осталась стоять, и до слуха Владимира Ивановича еще долго доносились, прерываемые тишиной, взрывы хохота.

3

В просторный сумеречный кабинет Печенкин вошел весело, по-хозяйски. Первым встретился Седой, и Владимир Иванович крепко обнял его и пьяно, слюняво облобызал, хотя тот явно не выказывал желания целоваться. Кажется, Седой хотел быть с Печенкиным строгим, жестким, но сила обаяния прежнего хозяина и крепость его рук взяли верх, и он только растерянно улыбался.

Вторым был начальник Придонского УФСБ — мелкий, с мелкими же чертами лица, серый, никакой. Он хмурился и протягивал для пожатия вялую ладонь. Печенкин громко хлопнул по ней своей ладонью и упал в низкое, по моде шестидесятых годов, кресло. Устало шевеля пальцами ног, он озабоченно объяснил ситуацию Нилычу:

— Рулек опять у «мерса» отломали, гады…

Седой судорожно кивнул.

На стене, над столом начальника, висел написанный маслом, большой, в рост, портрет Дзержинского. Приятельски ему подмигнув, Владимир Иванович поделился:

— Мой тесть его вешал. — И тут же поинтересовался: — Ну что, мужики, выпивать-то будем? Где коньячок?

— А тебе какой — французский? Или армянский? — неожиданно прозвучал из-за спины сильный, хорошо поставленный голос.

— Армянский, конечно, французский не уважаю, — ответил Владимир Иванович, выворачиваясь в кресле, чтобы увидеть, кто говорит. В дальнем темном углу за низким столиком сидел, подавшись вперед, пожилой мужчина с породистым лицом и мешками под глазами. Смотрел он недобро.

— Будет тебе армянский, — пообещал незнакомец, и в этом обещании слышалась угроза.

Мелкий мелко засмеялся, Седой нерешительно поддержал. Печенкин переводил удивленный взгляд с одного на другого и не удержался — засмеялся тоже: открыто, громко, раскатисто. Он долго не мог остановиться, и обитатели сумрачного кабинета уже не рады были, что развеселили званого гостя.

— Это генерал… — представил неизвестного Мелкий. — Специально сегодня из Москвы прилетел…

Владимир Иванович не расслышал фамилию генерала, но его сейчас интересовало другое, и он спросил:

— Какого числа прилетел?

— Сегодня, — сухо ответил генерал.

Печенкин вздохнул, резко поднялся, стуча голыми пятками по паркету, подошел к генералу и браво представился:

— Печенкин.

— Печкин, — ответил генерал.

— Где-то я уже слышал эту фамилию… — задумчиво проговорил Печенкин и обратился через плечо к Седому: — Нилыч…

— Не Нилыч, а Василий Нилович! — истерично закричал вдруг Седой. — Василий Нилович!

Печенкин не обиделся, но расстроился.

— Да ты чего, Нилыч? — спросил он. — Сам позвонил: «Приходи, выпьем коньячку», человек вот специально прилетел… сегодня… А сам кричишь…

— Вы, говорят, кино любите смотреть? — вмешался в перебранку генерал.

Владимир Иванович задумчиво склонил голову и ответил:

— Смотря какое…

— Ну, это тебе понравится, — усмешливо проговорил генерал и нажал на пульт стоящей рядом видеодвойки.

Изображение было черно-белым, мутным; чтобы лучше видеть, Печенкин подошел ближе. Там был хрустальный храм, а рядом с ним, у закрытых ворот, стояли трое, они разговаривали — кажется, спорили, — размахивали руками.

— А звук? — спросил Владимир Иванович.

— Звука нет, — ответил из-за спины начальник УФСБ.

— Илюха! — обрадованно воскликнул Печенкин, узнав среди троих сына. — А рядом кто? Где-то я их видел… Кто они?

— Подельники, — мрачно ответил генерал.

— Черножопая и узкопленочный, — добавил Мелкий и засмеялся.

Илья бросил что-то за ворота храма и побежал, за ним поочередно выскочили еще двое.

— Куда это они? — поинтересовался Владимир Иванович.

— Не куда, а откуда. Они храм заминировали, — объяснил генерал.

— Какой храм?

— Тот самый… — ответил генерал.

— Хрустальный, — подсказал Седой.

— Хрустальный, — повторил генерал.

— Зачем? — вяло поинтересовался Печенкин.

Генерал пожал плечами:

— Следствие выяснит.

Экран погас.

— Конец фильма, — прокомментировал Седой.

Печенкин вздохнул, улыбнулся, поежился, потер ладони и обратился ко всем троим:

— Ну что, выпивать-то будем? А то у меня ноги замерзли…

— А ты какой размер обуви носишь? — неожиданно поинтересовался генерал.

— Сорок третий, а что?

Генерал положил на стол папку, а сверху свою руку и, глядя в глаза Печенкину, внимательно и серьезно объяснил:

— Здесь все необходимые документы: полетный сертификат и все такое прочее. В срочном порядке вы должны улететь со своим сыном… — Генерал помолчал и прибавил: —…к гребаной матери…