Новый Мир, 2000 №03

Текст же, который меня зацепил всерьез, — повестьАндрея Комова “Аноним” — откровенно неровен в художественном отношении, клочковат, внутренне отрывист, да и просто не всегда прописан как надо. Он берет другим — подлинным напряжением мысли, воплощенным — несмотря на кажущуюся “архаичность” его прозы — художественно. Если искать литературные аналогии, то нам придется оторваться от того, что представлено в “продвинутом литературно” Интернете, и вернуться отчасти к “Крейцеровой сонате”, отчасти — к Камю. Повесть Комова представляет собой монолог человека, приговоренного болезнью к уже близкой смерти. Но смерть для героя, как обнаруживает он, началась задолго до проявлений болезни. Она началась с того момента, когда герой вдруг обнаружил зияющую пустоту в своих взаимоотношениях с женой, отсутствие внутренних связей с сыном, нарастающее равнодушие к собственной профессии философа. Противостояние с собственным телом — это только финал. Это мужественная проза, автор которой не боится размышлять о незащищенности своего героя перед смертью во всех ее проявлениях. В отличие от толстовской повести (разумеется, я не сравниваю художественные уровни, я говорю только о внутренней художнической интенции) у Комова нет морализаторства и учительства, он не отгораживается от читателя неким “высшим” знанием.

3